ворвалась в квартиру, распахнула все шторы, чтобы впустить полуденное солнце, одновременно срывая простыни с моего спящего тела, — значит, ничего не сказать.
— Что за херня, Мардж? Разве ты не видишь, что я — в трауре!
Мардж пододвинула стул и села передо мной.
— Траур закончился, пора присоединяться к живым.
Я попытался натянуть простыню.
— Оставь меня в покое, я — не какой-то сверхчеловек, ты даже не представляешь, насколько мне хреново.
Мардж не отпускала простыни.
— Хреново? Тогда я куплю тебе плащ, что носит супермен, и ты сможешь быть СУПЕР СОКРУШЕННЫМ. Слушай, Брэд, Жюстин ушла, и ты ничего не можешь с этим поделать. Но твоя дочь жива и не переставала плакать с похорон. Сделай что-нибудь с ЭТИМ! Твоя дочь потеряла того, кого она считала второй матерью. Лучший способ преодолеть свою боль — помочь кому-то преодолеть ее. Страдание может любить компанию, но никто не любит людей, погрязших в страданиях.
Мардж отпустила простыню, чтобы закурить сигарету.
— Лучший способ почтить память Жюстин — показать своей дочери, как справиться с потерей. — Мардж указала на мое небритое лицо и помятую одежду. — Это правда тот пример, которому ты хочешь, чтобы Энн следовала после этой трагедии?
Я сел в постели и потер лицо.
— Мардж, если бы я знал, с чего начать.
Мардж вручила мне список.
— Это — группа консультантов по скорби, выбери одного и скажи ему, что ты от меня. Не забудь взять с собой Энн. — Мардж огляделась в поисках места, куда бы стряхнуть сигаретный пепел. — И бегом в душ, а то воняешь как козел.