Последний танец. Часть 3

светлой мебелью с темно-голубой обивкой. Тут стояло пианино, и я, кажется, начала понимать, зачем меня пригласили сюда. Мои догадки оправдались, когда Лев Семенович начал разговор:

— На прошлой неделе вы поразили меня своим музыкальным талантом. Я наслаждался вашей игрой, любовался вами, вашим единением с потоком звуков, что лились из-под ваших пальцев, сливаясь в чистую гармонию. Могу ли я просить вас усладить мой слух снова? Соня, сыграйте для меня. Я был бы весьма рад вновь услышать вашу игру.

Я согласилась, естественно. В любом случае, отказать было неудобно. Усевшись за инструмент, я подняла руки и на мгновение задумалась — что же сыграть. Сегодня такой удивительный и необычный день, в квартире Льва Семеновича время будто остановилось, я забыла о суетных мыслях, посвященных делам и планам. В этом месте я словно освободилась от груза повседневности, тяготившего меня своей примитивностью день ото дня. Я всегда мечтала изобрести некий способ бегства от реальности, бешеным ритмом стучавшей в висках и тошнотворным комом подкатывающей к горлу каждое утро. И вот теперь я, кажется, его нашла. В этом месте, с этим человеком я словно стала сама собой, отбросив все внешнее, поверхностное, что неминуемо засасывает каждого из нас в свое ежедневное болото.

Пальцы сами собой заиграли мелодию, я даже не сразу узнала ее. Шопен, опус семьдесят, вальс номер три, ре бемоль... Словно по легким волнам, я уносилась все дальше и дальше от реальности, представляя себе прекрасные пейзажи и юных древнегреческих нимф, порхающих по прекрасному саду, где благоухали сладким ароматом волшебные цветы. Окончив игру, я почувствовала на себе пристальный взгляд, и обернулась. Лев Семенович цепко впился взглядом в мои руки и напряженно покачивал ногой, словно нервничал.

— Вам понравилось? — спросила я. Вопросом я будто вырвала его из напряженного оцепенения, которое он стряхнул с себя кивком, услышав мой голос.

— Великолепно, Сонечка. Этим наслаждением я готов упиваться вечно.

Я глянула в окно. Бог мой, да уже стемнело! Время пролетело, словно дуновение ветерка, я и подумать не могла, что нахожусь здесь так долго. А ведь я понятия не имела, как мне добраться до гостиницы.

— Жаль, что не могу больше остаться и сыграть для вас еще. Уже совсем темно, и мне, по-видимому, предстоит долгая дорога до гостиницы.

Я обеспокоенно встала и направилась в коридор, где оставила свои пальто и сумочку.

— Да, действительно, очень жаль. Вечер был просто прекрасен. — Он помог надеть мне пальто и спросил:

— Соня, вам нравятся орхидеи?

Я улыбнулась и обратила взгляд на него:

— Очень, а особенно — белые.

В его взгляде зажегся таинственный огонек, истолковать который я могла, только если бы имела возможность прочесть его мысли. Ах, как бы мне этого хотелось! Проведя в его квартире за беседами целый вечер, я так и не узнала причины его столь странного поведения.

— Значит, я угадал.

— Да, как и в позапрошлом году. — Посмотрим, как он отреагирует на дерзость. Вздохнув, Лев Семенович развел руками:

— Вынужден признать,