со стола салфетку и насухо вытерла глаза.
— Да, — всхлипнула она.
— Милая, иногда люди делают ужасные вещи, но это не делает их ужасными людьми, и уж конечно, это не означает, что ты просто перестаешь любить их, если ты действительно любила их с самого начала.
Эшли вытерла слезы с глаз, обдумывая слова отца.
— Эшли, злиться — это нормально, но мы оба воспитали тебя доброй, любящей и сострадательной. Не позволяй своему гневу изменить это, не позволяй ему ожесточить себя, иначе тебе придется расплачиваться за свою ошибку до конца своей жизни...
— Ты любишь свою мать? — спросил он ее в упор.
— Я думаю... — она колебалась всего секунду, — да, конечно, люблю.
— Тогда давай, дай ей понять, что ты злишься на то, что она сделала, но также дай ей понять, что ты все еще любишь ее, дорогая.
— Хорошо, извини, папа.
— Это не передо мной ты должна извиняться, тыковка.
Эшли кивнула и снова вытерла глаза.
— Я знаю. Я скажу маме, что мне очень жаль.
— Вот и умница, — сказал он с улыбкой. — И больше никаких пререканий или задержек, — сказал он ей.
Она покачала головой.
— Нет, больше не будет, обещаю.
— Хорошо, теперь, ты не голодна, не хочешь пирога или чего-нибудь еще?
Она покачала головой, сделав глоток холодного чая.
Харрис увидел, что за этим красивым лицом скрывается вопрос.
— Что у тебя, дорогая?
— Папа, почему ты не можешь быть рядом с мамой? Ты сказал мне, что все еще ее любишь.
Вопрос застал его врасплох.
— Дорогая, мои отношения с твоей матерью отличаются от твоих. Когда два человека женятся, они дают друг другу обещания и обязательства. Любовь важна, но она — не единственное. Верность, преданность, доверие — вот основа успешного брака, а когда эти вещи теряются, фундамент рушится. Это не значит, что они больше не любят друг друга, это просто означает, что возможно, им больше не следует находиться в браке.
— Ты никогда не вернешься, папа?
Он видел, как в ее глазах все еще блестела влага.
— Детка, я не хочу от тебя отделываться, но, честно говоря, не знаю.
Когда они вернулись, был час тридцать ночи. Лаура услышала, как они подъехали, и вышла на крыльцо к тому моменту, когда Эшли поцеловала отца, пожелав ему спокойной ночи, и вышла из машины. Харрисон наблюдал, как она извинилась, а затем обняла мать. Он молился, чтобы это было последним бунтом Эшли.