Аль Андалус

Генри-это ваше имя или фамилия? — Спросила я, торопясь догнать его.

— Ага, — сказал он, продолжая идти.

Я отрицательно покачал головой. Из-за моей меланхолии и молчаливости для Генри поездка в Ок-Ридж должна была превратиться в бочку смеха, уныло подумала я.

Я проверил карту Gооglе в аэропорту, прежде чем улететь, и я знал, что Ок-Ридж находится чуть более чем в 150 милях к востоку от Нэшвилла на I-40. Это означало, что нам предстояло ехать два часа.

Как я и ожидал, большую часть пути Генри хранил молчание. Но когда мы проходили мимо выхода к Гарриману, он неожиданно толкнул меня локтем и кивнул налево. Я поднял глаза и уставился вверх. Из-за невысоких холмов и деревьев торчали две самые большие дымовые трубы, которые я когда-либо видел. Даже с зимними темнеющими сумерками, башни были все еще достаточно высоки, чтобы поймать свет. Вид был сюрреалистический, почти как на картине де Кирико.

— В чем дело? — Спросил я.

— Кингстонская паровая электростанция, — сказал Генри. — Он вырабатывает 1, 7 гигаватта электроэнергии, большую часть для ваших ребят из АНБ и Национальной лаборатории Ок-Риджа.

Мы пересекли мост, и теперь я мог видеть все строение целиком.

— Какого роста эти штуки? — спросил я.

— Чуть больше тысячи футов, — сказал он, — выше Эйфелевой башни.»

Переваривая услышанное, я вдруг понял, что это был самый долгий разговор, который мы с Генри вели за всю поездку. — Откуда ты так много обо всем этом знаешь? — спросил я.

Он взглянул на меня. — Я вырос в этих краях, — сказал он. Затем он резко свернул с шоссе 58 и направился на север, к Ок-Риджу. Вскоре после этого он свернул на стоянку придорожного мотеля, слишком поздно, чтобы идти в гости сегодня вечером, — сказал он. — Мы останемся здесь.

Он поймал мой скептический взгляд. — Не волнуйся. Комнаты маленькие, но чистые, — сказал он.

«Отлично», — подумал я. — Ужаснейший день только что стал немного хуже.»

27 декабря

На самом деле мотель оказался лучше, чем я ожидал, и завтрак следующим утром, был восхитительный. Я никогда раньше не пробовала овсянку, но, к моему удивлению, она мне понравилась.

Потом мы вернулись в машину и направились к воротам Национальной лаборатории Ок-Риджа. Несмотря на то, что мы были в их одобренном списке посетителей, охрана все еще была очень строгой.

Деятельность АНБ в Ок-Ридже носит название Мультипрограммного исследовательского центра, но все его там называют его просто здание 5300. Команда в здании 5300 работает в основном над взломом кода. В современном мире это означает бросать максимум вычислительной мощности на зашифрованные данные, пока они не заскулят, как щенок, и не выдадут свои секреты.

Моя специальность иная: я пытаюсь анализировать компьютерные программы неизвестного происхождения и либо искоренять, либо нейтрализовывать их. Парни и девушки из ОК-Риджа специализируются на дешифровке, так что в прошлом мы с ними не имели дела. Но как только они начали показывать мне свои фишки, идеи потекли рекой.

В двух словах, здание 5300 содержит то, что вполне может быть самым большим и