крупное. Тенью оно лежало на каменистом, как и обломки,
дне плато. И было глубже, чем там, где мы были с Дэниелом, стоя вертикально борясь сильным течением.
Это был располовиненный ударом об воду кусок корпуса самолета. Там чуть дальше от него был еще один и так видимо до самого низа и края самого океанского обрыва. И все усеяно обломками и вещами смертников, от которых уже ничего не осталось в океанской соленой воде. Кусок маячил нам навстречу своими пассажирскими повыбитыми о воду иллюминаторов окошками.
Я показал Дэни на тот ближний большой кусок торчащий силуэтом в синей воде, и мы устремились, борясь с течением к останкам искалеченного о воду пассажирского большого самолета.
Глубина здесь была больше ста. Это точно. Давление давило на голову и тело. Становилось еще тяжелее дышать. Глубина росла, но мы плыли упорно и настырно, над дном чуть не касаясь вещей утопленников и мелких обломков. Дэни неудержимо рвался вперед, а я за ним.
— «Джейн! Любимая моя красавица Джейн!» — бурлили мысли в моей голове — «Моя Энн Бони! Это твой ВОЕING747. Мы нашли его! Мы нашли твой с Дэниелом борт 556!».
Мы заплыли в этот большой оторванный фрагмент пассажирского самолета. В трехцветной облупленной раскраске фюзеляжа. Это была средняя часть ВОЕING747. Она была в относительной целости, если не считать ее обломанной по обеим сторонам и недостающие несколько с краю пассажирской палубы тех самых, видимо, выброшенных при аварии за борт кресел, что нам попались на пути сюда. Виднелись останки внешней и внутренней обшивки и перегородок, еще уцелевших при жестком падении о воду. Часть кресел лежала разбросанными на дне под нами, оторвавшимися, здесь же, при ударе о дно.
Эта часть самолета, с бортовой надписью компании «ТRАNS АЕRIАL», была салоном второго класса. Все кресла со свисающими ремнями безопасности с застегнутыми замками и в креслах никого. Океанская вода и соответствующие условия сделали свое дело. Часть самолетного корпуса лежала прямо на острых черных камнях своим сильно приплюснутым в стороны от удара брюхом.
Я заметил крыльевую одну в стороне большую плоскость Боинга с двигателями на них, зарывшиеся в камни и ил и уже заросшие тоже кораллами и водорослями. Второй я не заметил, вероятно, она упала в пропасть, как и ряд деталей самолета. Не было ни одного колесного шасси, возможно, они так и остались внутри днища самолета и не вывалились при ударе лайнера о воду и каменистое в этом месте дно. Здесь все плато было вокруг в обломках.
Печальная скажу вам и удручающая картина. Никого, только кресла со свисающими ремнями на замках безопасности и оторванные такие же кресла на дне плато, вокруг центральной части самолета.
Мы с Дэниелом проплыли вдоль его по внутренней стороне большого фрагмента корпуса и, повернув влекомые сильным подводным течением, отправились дальше ко второму куску самолета.
То был хвост с вертикальным высоким стабилизатором и надписью еле заметной 747 на вертикальной основной лопасти. Что и подтверждало
еще раз идентификацию нашей