Время перемен

лицо, пока головка не уткнулась в мое (теперь уже ее) очко. Затем, без каких бы то усилий, она с отвратительным чмоканьем насадилась жопой на дилдо. Такое ощущение, что анус просто засосал его внутрь.

— Надо сказать — не самый большой из тех, что побывали во мне. Но думаю, что, в общем, ты понял.

Она принялась стонать и крутить бедрами. Блин, да она действительно получала удовольствие от искусственного члена в заднице! Когда отец вогнал в меня этот батплаг, то я испытал жуткую боль, но, похоже, мое старое тело без труда с ним справилось. Я с отвращением подумал, что мать не рассказала мне и половины о тех мерзких штуках, которые она проделывала с моим телом.

Мать слезла с моего лица и вытащила дилдо из попы.
— Видишь, как я тебя люблю, — прошептала она мне на ухо. — Я даже смазала его специально для тебя.

Перепуганный до смерти я забился под ней.
— А ну перестань! — вызверилась она и стала отвешивать мне пощечины, пока я не сдался. — Правильно, умные шлюхи не сопротивляются!

Не тратя больше времени на болтовню, она сунула покрытое говном дилдо мне в попу, еще глубже при этом загнав «шарики удовольствия» еще дальше. Смазка смягчила боль от внезапного вторжения такой громадины. Но только лишь физическую боль, моральные раны стали даже глубже чем были
— Видишь, — ласково сказала она. — Теперь, когда обе дырки у тебя растянуты как нужно, ты будешь вести себя хорошо. Когда твой живот станет совсем большим, папочка не сможет трахать тебя так, как он привык, — чмокнув меня в нос, мать начала играть с моими сосками. — Твоя обязанность, как любящей жены, — подставить ему попу.

С ее стороны это была не только месть за то, что я занимался в ее теле любовью с женщинами, нет, в моем лице мать мстила и отцу и, вообще, все парням с кем ей пришлось когда-либо спать. И она точно не остановится, пока не превратит меня в жалкую на все готовую блядь, которой ей самой так долго пришлось быть. Когда я понял это, то решил, что могу справиться с ситуацией, но все оказалось гораздо хуже.
— Ммм, тебе ведь нравится это, правда? — промурлыкала она, и, сунув руку мне между ног, стала вращать дилдо из стороны в сторону.

Сейчас, когда мое очко было достаточно растянутым, я почти не чувствовал боли, но мне невыносимо было видеть, как она наслаждается мои унижением.

— Тебе ведь это, правда, нравиться? — на этот раз ее голос было слышно раздражение.

Надеясь, что это хоть как-то ее успокоит, я кивнул. Я готов был сделать все что угодно, чтобы эта пытка прекратилась.
— Прекрасно! У меня такая смышленая девочка! — поаплодировав мне, она сунула в рот дилдо и устроила для меня своеобразное «отсос — шоу», затем с вздохом она вытащила его и пожаловалась мне. — Эти пластиковые штуки и рядом не стояли с настоящими.

Потом, пожав плечами, мать добавила:
— Но сейчас они пригодятся.

Когда эта небольшая пластиковая штучка погрузилась в мою намокшую