Время перемен

прежде чем твой мудак-сынок не очнулся.

Выводя меня из моей бывшей спальни, она отпихнула ногой мое старое тело, валявшееся на дороге. Не в силах сказать что-либо, я вопросительно посмотрел на Шарлин.
— Я пришла узнать, как у тебя дела. Тут выскочил Карл, обложил меня по-всякому, а потом заявил, что я соблазнила тебя, и теперь мне, говенной лесбе, навсегда закрыта дверь в этот дом.

Боже мой, матери было не достаточно отомстить в моем лице всем мужчинам в мире, теперь она обвиняет Шарлин в том, что она совратила меня — словно та виновата в том, что матери пришлось жить под гнетом своих тайных желаний.

— Я сразу же поняла — ты в беде. Попыталась силой войти в дом, но он захлопнул дверь перед моим носом. Тогда я выбила окно в гостиной и поймала его, когда он уже был наверху. Не спрашивай меня, как я догадалась — просто что-то внутри сказало мне, что тебя надо спасать.

Шарлин надело на мое обнаженное, измученное тело свой плащ, мы спешно вышли через переднюю, дверь и сели в ее машину.
— Чт... что ты с ним...

К счастью, она поняла мой полувопрос.
— Врезала ему сзади, а потом как следует вломила по его сраным яйцам. Блин, как же я люблю высокие каблуки. — Шар заразительно рассмеялась, и вскоре, несмотря на боль в горле, я присоединилась к ней. — Пока он валялся и визжал от боли, схватила настольную лампу в его комнате и вырубила парнишку.

После этих слов, я едва не лопнула со смеху, хотя мне и было очень больно, но рассказ Шарлин доставил мне истинное удовольствие.

Когда моя подруга, моя любовница, привезла меня к себе — нет, теперь уже к нам — домой, я наконец-то почувствовал себя в безопасности. Я нуждался в Шарлин, но это было больше чем просто секс. Я чувствовал, что нам суждено быть вместе, и никто не сможет нам помешать.

— Давай, милая. Пошли приведем себя в порядок.

Она помогла мне залезть в ванну, потом разделась и встала позади меня. Пусти воду, Шарин обняла меня, моя голова очутилась между ее мягких грудей.

Она была так нежна, что мне хотелось вечность провести в этой ванне.

— Шар, — горло словно терка, — Я должна... сказать тебе...

Мне было страшно, что она скажет, но я любил ее и хотел, чтобы Шарлин знала мою тайну.
— Я знаю, — прошептала она, целуя меня в шею. — Мы вместе воспитаем ее.
— Как... — начал я, но захлебнулся кашлем.

Шар еще крепче обняла меня, передав частицу свою силу, которая была сейчас мне так нужна.
— Карл сказал мне, — объяснила она

Я снова заплакал, но теперь это были слезы радости. Повернувшись к ней, я поцеловал ее, а потом спросил:
— Откуда... ты знаешь, что это девочка?
— Дебра, дорогая. Неважно кто что скажет, главное, что это будет наш ребенок, — поцеловав меня в ответ, она сама заплакала. — Разве наш ребенок может быть мальчиком?

Шарлин была права. Кивнув, я успокоился в ее объятиях, и позволила ей вымыть меня. Вода и лаковые руки Шар смыли