Сам не понимаю, но чувствовал и крутил головой по сторонам. Я боялся за себя и за Дэни.
Мы могли нарваться на кого угодно еще, кроме этих лимонных акул, в этих сгущающихся подводных сумерках стремительно надвигающегося вечера. Да запросто и именно в обломках самолета. К голове, которого мы с Дэниелом уже подплыли. К лежащей на песке и камнях над самым обрывом бездонной пропасти передней части борта 556.
Я посмотрел на свои подводные, на левой руке часы. Было уже восемь вечера. И краски подводного вечернего мира, быстро сгущались, и мы здесь были не одни.
Дэниел быстро поднялся к той железной двери, которая оказалась первой обычной дверью рухнувшего в океан пассажирского рейсового самолета. За ней как потом, оказалось, была еще одна, в промежутке между кабиной пилотов и выходом в салон стюардов. Та вторая дверь была тяжеленной и весила, наверное, пол тонны. И кроме того проржавев с краев на ребре в соприкосновении с косяками самого прохода, по этим самым краям стала острой с зазубринами, похожими на ржавые зубы пилы.
Мы с Дэниелом быстро взломали первую дверь. Просто выворотив ее монтировкой. Она со скрежетом, подымая вверх и в стороны потревоженный белый ил, рухнула оторванная с петель вниз на пол между креслами. Поднятый ил распространился по всему отсеку, и какое-то время было ни чего не видно.
Я то и дело посматривал на свои подводные часы и сверял время.
Я вдруг вспомнил о золоте, там внизу под нами. В утробе покореженного и изорванного о скользкие покрытые кораллами и водорослями камни грузового отсека. Там среди искореженного металла и искореженных и вывернутых переборок под полом двух отсеков. Отсека мертвых скелетов стюардов и салона первого класса лежала гора слитков из золота, там внизу, что обнаружила Джейн.
Когда мы увидели еще одну более мощную уже ржавую дверь я вдруг, совершенно машинально подумал — «Это все добром не закончиться» — и вскоре оказался прав.
Я вообще не знаю, зачем была эта дверь. В этом небольшом промежутке между отсеком стюардов и отсеком самих летчиков. Может для защиты от возможного нападения террористов. Не знаю, но она открылась нам.
Дэни стал колотить кувалдой по ржавым петлям двери, и она вскоре поддалась ему. Дверь открылась, чуть отойдя в сторону, но держалась на мощных петлях на собственном весу. За ней сразу была сама кабина. Вероятно, эту дверь вообще в полете летчики не запирали, а только ту внешнюю. Но в этот раз эта дверь была заперта изнутри пилотами. Это говорило о катастрофе. Они ее заперли, чтобы перекрыть доступ в кабину пилотов забортной воды при посадке, но вышло все совсем по-другому.
Дэниел проник внутрь кабины пилотов и исчез за перекошенной тяжеленной и опасной своими острыми краями и углами изъеденными уже порядком ржавчиной и из-за этого еще опаснее.
Я тоже протиснулся внутрь двери и тоже проник в отсек управления самолетом.
Всюду царила смерть. Здесь тоже. Смерть от удара об воду. Кресла пилотов буквально сорвало