Наказание Сисястика

тонким прутом стека по вздыбленным сосочкам... Сисястик тихонечко постанывала. И тогда я начал лупить стеком по сиськам слева направо и справа налево, заставляя их болтаться в стороны, а её — вопить. Но рук Сисястик не опусакал, всё так же подставляла груди под удары, и я постепенно приходил в неистовство. Увидев, как натянулась между грудями ткань, я ловко начал шлёпать по их внутренним поверхностям и чуть вскользь, и через пару особенно громогласных шлепков ткань расползлась, обнажив белую кожу. Я начал хлестать в разрез, чтоб порвать ещё больше, но Сисястик вдруг бросила сиськи, схватила дыру и одним движением разорвала весь лиф платья, вывалив наружу ослепительно белые, вздрагивающие буфера.

— Ах ты, блядь такая! — завопил я. — Почему мешаешь?! — и стал хлестать груди. Голые, они много послушнее тряслись под ударами, тянулись следом за скользящим в оттяжечке стеком, наливались красными полосами. Сисястик, крича и стеная, тем не менее схватила титьки снова, собрала в кучу и подняла. Я почти любил её в этот момент.

Хрипло дыша, я рванулся к столу, схватил нож для бумаги и стал кромсать им остатки прозрачного верха, вспорол рукава, бархатный ошейник, располосовал оставшееся. Платье лохмотьями повисло на талии, прямо над задравшейся микроюбочкой, из-под которой к раскрытой, мокрой пиздёнке тянулись собранные в тесёмочку трусики. В неистовстве я кое-где поцарапал нежную кожу, сейчас заплакавшую алыми каплями. Кровь неторопливо ...кралась по коже рук, шейки и грудям. Сисястик, тяжело дыша, смотрела на меня туманными от похоти глазами.

— Иди сюда, — хриплым шепотом позвал я, отходя к столу.

Сисястик тяжело поднялась на четвереньки, чуть постояла, набираясь сил, от чего налитые груди её волнительно покачивались, словно разглядывая пол сосочками, потом выпрямилась и, держа скованные руки перед собой, так чтобы сблизить локтями своё богатство, на коленях поползла к столу. По губам её блуждала ошалевшая полуулыбка, глаза смотрели мне в грудь. Девушка послушно устроилась у моих ног и спросила:

— Куда мне смотреть, Павел Павлович?

— В глаза мне. И не смей опускать взгляда.

Сисястик послушно подняла лучистые лисьи глаза, все в размазанной туши. Я соскользнул на корточки, так что волшебные груди оказались прямо напротив меня. С минуту я заворожено наблюдал их движения при дыхании девушки — как на вдохе сосочки приподнимаются, готовые посмотреть мне в глаза, и опускаются при выдохе, будто не посмев это сделать. Я смотрел, как иссякают текущие полукружьями грудей струйки крови. Почему-то они текли только по коже, не касаясь ореолов и сосков. Я нежно взял правую грудь Сисястика и приподнял на ладони, направив сосок себе в лицо. Подняв стек, направил его и мелко затряс, так что лопатка подняла ветерок. Сосочек среагировал, налившись, поднявшись, вытянувшись. Постепенно приблизив стек, быстро-быстро пошлёпал сосок вверх-вниз. Отпустил правую грудь, взял в руку левую, не удержался и приник губами к нежной прохладной кожице ореола, втянул твёрдый сосочек в рот, прошелся по нему языком, чуть прикусил, облизал ореолу, с тихим стоном отпрянул