Наказание Сисястика

господин! Простите врунью! — шепелявила она сквозь вдавленные щёки и удары стека.

— Что «да», блядища?!

— В клубе трахалась! Прямо в клубе!

— Ебали тебя там, да?

— Всю выебали! Все дырочки!

Шлёпнув её напоследок по губам особенно смачно, я отстранился:

— Рассказывай.

Сисястик опустила глаза долу и собралась с мыслями.

— Мы танцевали, танцевали, парни к нам так и липли. Но как узнать, кто из них достоин наших тел? Сначала хотели «голенькое солнышко» организовать — ну, старая забава, девки становятся головами в круг, жопами наружу, и любой желающий может подойти и впердолить, — но нас секьюрити разогнали. Тогда Зойка придумала, чтоб мы стали «сортирными шлюхами». Мы пошли в мужской туалет, заголились там и стали оценивать члены мужчин, которые писали в писсуары. В кабинки тоже заглядывали. Смешно, но мужчины очень стеснялись, прятали свои хуишки, отворачивались и всячески нас избегали. Тогда мы стали предлагать подержать, пока они будут мочиться. Некоторые соглашались, но у них сразу вставал, и мочиться они не могли, а пузырь-то распирает — вот они нас и материли. Потом про нас слух прошёл, и в туалет повалили озабоченные подростки. Мы радостно на них накинулись, и зря — пыхтит над тобой такой, мелкочленный, ты его вообще в себе не ощущаешь, тебе бы бежать, нормального искать, ан нет, терпи, пока не кончит. В общем, мы быстро, члена через три-четыре, разочаровались. Только Сонечку ждать пришлось — её подростки толпой во все дыры ебали, она же грудастая. Тогда Ленусик, гений, придумала «турникет». Голые, мы рядком встали на четвереньки поперёк туалетного предбанника. Чтобы между нами пройти мужчины должны были член одной из нас в рот вставить, а чтобы выйти — в пизду или жопку, по выбору, иначе мы руки растопыривали и не пропускали. Таким образом, мы минут за сорок всех мужиков в клубе перепробовали и выбрали каждая себе по нраву. Навели красоту и пошли в зал. Разбрелись все, и начали выбранные нами мужики девок драть: Киру — на столике, трусики в сторону сдвинув, а грудки сами при фрикциях из-под топика выпрыгивали; Ленусика — раком за колонной, разорвав на жопе роскошное её прозрачное платье; Зойку — в клетке «гоу-гоу», благо, одежда на ней была только нарисована, да и та от пота почти смылась, а Сонечку так вообще — в скворечнике ди-джея, она из окошка сиськи вывалила и стонала, как лось в гон. Я же своего жеребца за стойкой бара обнаружила, он кокс колой запивал. Подкравшись, я замурлыкала, начала ему ширинку гладить и в глаза снизу заглядывать. Он морщился и меня отталкивал. Тогда я смахнула перед ним стаканы на пол, чем привлекла общее внимание, легла прямо на барную стойку, юбку закатала до поясницы и трусики в сторону сдвинула. Постанывать начала, и жопкой подмахивать, пиздёшкой прямо перед его лицом, чтоб пахло по-пикантнее. Жеребец же мой всё морщится, и носом крутит. Народ вокруг галдит, свистит на него, ему куда от позора деваться? Некуда. Вздохнул он, член,