Спец-заказ. Части 7—9. Эпилог

она гнала от себя эти тревожные мысли, но сейчас ей предстоит вернуться к прежней жизни, и как она сможет объяснить близким, а главное, самой себе — почему была послушной, раболепной шлюхой?

Мила провела в больнице на юге Германии две недели. За это время туда привезли еще два десятка вызволенных из рабства женщин. Как ни ужасно, но повезло тем пленницам, кого продали в подпольные бордели, их найти оказалось проще всего. Напасть на след приобретенных через аукцион частными лицами, особенно если это было единичные случаи, было практически невозможно. В бандитской бухгалтерии к их именам в лучшем случае прилагались чеки за оплаченные авиаперелеты, и если по Европе это еще как-то позволяло продолжать поиски, то в случае с переправкой рабынь в страны Африки или Азии, нити обрывались, возможности Европола были не безграничны...

Одной из спасенных в клинике оказалась та молодя женщина из контейнера, с которой бандиты развлекались на третью ночь плавания. Она ужасно похудела, поникла и выглядела лет на пятнадцать старше, чем была на самом деле. Инна искренне обрадовалась Миле, но рассказывать о себе или спрашивать ту, как ей жилось, не стала. Удивительно, она не потеряла присутствия духа и жажды жизни, часто плакала, но и ликовала, что сможет снова увидеть детей.

— Ты уже говорила с ними? — спросила Мила.

— Нет, они же малыши совсем...  — всхлипнула Инна, — я говорила с мамой. Они у нее сейчас. Муж запил после того, как я исчезла. Думал, я сама сбежала...

— И что же теперь? — не удержалась от высказывания собственных страхов Мила.

Инна вздохнула и понимающе посмотрела на подругу. Она была ненамного старше, но страдания сделали ее только мудрее, о чем разрываемая противоречиями Мила могла только мечтать.

— Теперь? Я буду жить, — мягко взяв Милу за руки и по-матерински глядя в глаза, словно желая передать той часть своей уверенности, поведала женщина. — Буду работать, растить детей. Это главное. А муж? Тут я ничего сделать не могу. Сможет сам преодолеть знание того, кем я была, возможно и я смогу вспомнить, как любить его... ради детей... А нет — так нет. Теперь мне мужчины по гроб жизни сдались, сама понимаешь...

О судьбе других девушек из их контейнера Инна почти ничего не знала. В отличие от Милы, она провела в распределительном центре господина Вильгельма почти месяц. Единственной знакомой, с кем она попала в дешевый бордель в приморском немецком городке, была Карла. Та погибла в первый же месяц, попав под руку в пьяной разборке — кто-толкнул ее, и она неловко упала, расколов голову об угол порога.

Хоть и расстроенная, Мила от чего-то ей позавидовала...

По окончании первого курса реабилитации Максим перевез Милу к себе. Швы со свежих порезов сняли, ушибы залечили, еще предстоял долгий мучительный курс косметических процедур по лазерному удалению шрамов, психотерапия, предоставляемая программой, но для этого уже необязательно было находиться в клинике.

— Мила, вы мне ничем не обязаны, — от волнения он снова перешел