не поможешь... — Вить!... Ну прости меня. Простил? Правда? Ведь правда? — Лина так искренне раскаивалась и улыбалась ему, что Витькины губы сами собой сложились в улыбку. — Ну вот и славно. Давай причаливай, всем места хватит!
Витька примостился рядом. Полуголая Лина была от него на расстоянии вытянутой руки. Она говорила ему: — Понимаешь, я очень не люблю, когда со мной, как с инвалидом... Я ничем не хуже всех остальных людей! — Конечно, не хуже, — отвечал Витька, глядя на ее голое бедро. Лина лежала на боку, и оно вздымалось вверх крутым изгибом.
Этот изгиб вгонял Витьку в сладкую дрожь, и он чувствовал, как его писюн предательски набухает. Лина говорила ему что-то, он отвечал ей, перевернувшись на живот, и думал — видела ли она бугор, распиравший его шорты?
— Я смогла бы и в кругосветное!... Я проплываю, между прочим, три километра по реке. Могу сматывать канаты, могу все, что нужно. А тут за меня стулья носят!... — Ну... а с другой стороны, что плохого в том, чтобы помочь даме? — говорил Витька. Лина даже привстала: — Да я велосипед через речку спокойно несу, если хочешь знать... Не веришь? А хочешь, поборемся? — Что-о?! — Ага, испугался, испугался! — Ну ладно, только я тоже одной рукой... — Еще чего! А ну держись! — И Лина налетела на него так, что Витька сразу понял: одной рукой ему не справиться.
Лина действительно была сильной, как пантера. Витька обхватил ее обеими руками — и все равно едва держался на ногах. Тонкое тело Лины, пружинистое и стремительное, яростно валило его, и он чувствовал голой кожей его огонь и силу.
Постепенно их борьба превращалась в нечто совсем иное... Они пыхтели, прижавшись друг к другу, и Витька чувствовал, как голое тело Лины вливает в него странные токи. Его писюн ткнулся Лине в пах, и Витька стал бессознательно толкаться бедрами. Руки его сползли Лине на попу... ноги Лины раздвинулись, и каменный писюн уперся в мягкий холмик под ее трусиками.
Их борьба превратилась в странный танец: обнявшись, уткнувшись друг другу в шеи, они толклись бедрами все яростней и быстрее, не раздеваясь и не говоря ни слова. Лина растопырила ножки, а Витька норовил наподдать писюном ей снизу. Серебряные ее косы растрепались, и Витька чувствовал их запах — тонкий, волнующий, как ночной ветер.
Он чувствовал, что ритм толчков затягивает его в какую-то бездну, и она уже совсем близко, совсем-совсем...
— А что это вы тут делаете?
Линин папа, по всей видимости, уже давно наблюдал за ними.
— Б-б-боремся, — вызывающе ответила Лина, отходя от пунцового Витьки. — Боретесь? Лина, в каком ты виде? Ты уже взрослая девушка! Как тебе не стыдно? А вы, молодой человек? Вы забыли, что Лина не только девушка, но и инвалид?..