Пришедшая Из Мира Грёз, или вечная сплюшка. (Часть I)

губы, шепчущие совершенно непонятные мне слова. Шёпот то становился громче, то стихал, то ускорялся, то замирал, становясь почти неслышимым, я слышал отдельные слова и даже целые фразы, но кровь стучала у меня в висках, пульсировала в ушах и намного ниже, так что смысл услышанного мной таял, как кусочек льда на языке.

— ... пальцы... даже... дождь... Не устоять... вкус... и никак иначе...

Это длилось, казалось, целую вечность, а меня обуревали противоречивые чувства. Пока её слова щекотали мои нервы, а губы, зубы и язык — мою измученную, обострённо чувствительную ушную раковину, я то прижимался к ней, то старался отодвинуться, то прикрывал глаза, отдавшись на её волю, то старался обрести контроль, но...

— ... отказаться невозможно, — закончила она, медленно провела языком по чуть ли не раскалённой коже за ухом, от чего я, кстати, вздрогнул всем телом, и подняла на меня глаза.

Боюсь, что мой отсутствующий, мутный, лихорадочный взгляд говорил сам за себя. Но на всякий случай я уточнил вслух, для чего мне пришлось сначала прокашляться.

— Ты... ты думаешь, я понял хотя бы слово из того, что ты сейчас говорила?... Я...

— А это вовсе и не важно, — ответила она.

Её губы снова прошлись по краю моего уха, зубы легко сжали и потянули мочку, а потом кончик языка — о, Боже, не надо, нет, нет, пожалуйста, не надо! — скользнул в ушную раковину и чуть глубже...

Я знаю, что есть люди, которые не любят долгих прелюдий и ласк вообще, а также когда им засовывают в ухо язык. Да что там, иногда я и сам хотел бы быть таким человеком. Но, к сожалению, эрогенные зоны были разбросаны, расшвыряны и растеряны по моему телу чьей-то невероятно щедрой рукой, и умелая стимуляция этих самых дурацких зон в некоторых случаях уносила меня чуть ли не на самые грани безумия.

И, как вы сами наверняка понимаете, кое-кто был ну просто до неприличия умелым...

Я дёрнулся, издав приглушённый стон. Схватил её за руку, умоляя остановиться, и даже попытался отклониться, хотя на самом деле мне совершенно не хотелось этого делать. Но! Пусть мы сидели на задних местах в полупустом автобусе, всё равно, вокруг были люди, и это было неприличным, непристойным, нелепым, в конце концов! И слишком возбуждающим.

Но главное то, что мой жест отчаяния абсолютно её не заинтересовал. Её вообще ничего не интересовало, кроме моего многострадального уха. Кончик языка проник в него глубже и задвигался волнообразно.

— Пожа... пожа... хватит!

Недоумённый взгляд, коварно-соблазнительная улыбка.

— Хватит?... Это точно?...

Губы возле моих губ, тёмно-розовые, мягкие, нежные, горячие...

Ах ты ж чёрт, чтоб мне вывалиться из этого самого окна прямо сейчас!

Я жадно накрыл её губы своими губами, буквально впился в них зубами, ворвался языком в рот, хищно и нетерпеливо.

Это был совершенно ненормальный поцелуй с любой точки зрения. Хотя бы потому, что он довёл меня до такого неистовства, что я утратил контроль над собой и ситуацией, не отдавая себе отчёта ни