Берег Робинзонов. Часть 2

пролетел, как один миг — Марина вдруг с удивлением поняла это, — но почему-то она совсем не устала и не хотела есть.

Пару минут она колебалась, потом все-таки решила причалить к пляжу. Там никогда никого не было, и Марина не боялась, что ее попалят. Выбравшись на берег, она потянулась, как кошка, не чувствуя ни малейшей усталости. Отжала волосы, черные и длинные, как у мамы, стянула заново их в узел — и оглянулась...

«Ну вот», — была первая мысль, — «вот меня и попалили голой. То есть мы друг друга попалили...»

Вторая мысль была — «Боже, какой красавец...»

Закатное солнце золотило высокую фигуру античного полубога, стоявшего на валуне. Лучи рельефно выхватывали каждую выпуклость мускулистого тела — и «кубики» живота, и бицепсы, и длинный лиловый член с яйцами. Прямо на глазах он набухал и поднимался кверху, как зенитка...

— Ой, — запоздало крикнула Марина. — Привет! — и прикрыла грудь рукой. («Зачем? все равно писька голая...»)

Полубог молчал. Он был кудрявый и черноглазый. И он так смотрел на нее, что у Марины заныли соски.

— Я привыкла, что тут никого, вот и... ты тоже, да? — вдвое тише спросила она.

Тот по-прежнему молчал. «Иностранец, что ли?...» От его взгляда в Маринином теле ожил и заструился холод, сладкий холод морских глубин, набухая в горле и в сосках. Полубог смотрел на нее с таким удивлением и восхищением, что Марина будто потеряла вес и стала прозрачной.

Где-то в глубине снова запели голоса... или это был один голос? Или, может, это был не голос, а его взгляд?... Марина не понимала. Она не понимала вообще ничего и просто стояла, голая, перед полубогом, нацелив в него дула отвердевших сосков...

Он был, как живой сгусток золота. Качнув вздыбленным членом, он направился к Марине.

В принципе, она ничем не рисковала: судя по его взгляду, незнакомец не был агрессивен, а она в любой момент могла сказать ему «нет». Или сбежать в море, на худой конец, где ее не поймает ни один полубог, даже самый похотливый. Или...

Она могла бы. Ей ничего не помешало бы так сделать.

Может быть, поэтому Марина с каждой секундой все острее чувствовала, что она так не сделает.

А может быть, все дело было в сияющей красоте незнакомца. Или в голосах, певших тем звонче, чем ближе он подходил. Или в лиловом члене, торчащем прямо в Марину...

Мне ничего не стоит отказаться, думала она. Но мне ничего не стоит и сделать Это...

Она застыла в ознобе. Еще не поздно, убеждала она себя, когда его руки коснулись ее тела. Я еще могу остановить...

Незнакомец щупал ее бедра и гениталии, как святыню; ловил бережными губами соски и посасывал их; дрожащим языком лизал ее губы, и потом проник в рот и вылизал его до самого горла; и Марина понимала, что она уже лежит на гальке, а он раздвигает ей ноги и давит, давит в беззащитную сердцевину, входя в нее с болью и холодом...

... и вот он уже в самой ее