Шанталь, или Прелюдия

презрения в её голосе мне стало не по себе, и я едва удержался, чтобы постыдно не спрятаться за маму и Каролину.

— Кто вы такие и что забыли в землях лесных дев?

— Что вы, госпожа Николь? — воскликнула мама весело, что немного не вязалось с ситуацией. — Это же я, ваша малышка Шанталь! Триста лет не виделись всего, а вы меня уже забыли?

Удивительная метаморфоза мгновенно произошла с незнакомкой. Её лицо утратило холодность и отвращение к чужакам, потеплело, и я с удивлением понял, что она гораздо моложе, чем показалось сначала — ей было лет девятнадцать, не больше...

Выронив копьё, она медленно подошла к маме и ещё неверяще взяла за руку.

— Шанталь, — прошептала девушка и вдруг порывисто бросилась к ней на грудь. Остальные воины, оказавшиеся лесными девами, тоже опустили оружие. Девушка по имени Николь тихо всхлипнула, оторвалась от мамы и с улыбкой посмотрела на неё.

— Я каждый день ждала, когда снова смогу тебя увидеть, — выдохнула она, — а ты сама пришла ко мне, — они поцеловались, и моё сердце едва не разорвалось от странной нежности — столько радости и благодарности было в нём. Внезапно по телу девушки пробежала сильная дрожь. Лесная дева резко отстранилась от мамы и посмотрела на меня. Вернулся соблазн юркнуть за спину Каролины.

— Тео, правда? — широко улыбнулась Николь. — Ты же Тео, сын Шанталь, верно?

— Д-да, — выдавил я; не дождавшись ответа, девушка буквально набросилась на меня, едва не повалив на землю, стала целовать, неразборчиво шепча (я разбирал через слово), — как же долго... то думала... вот-вот... то казалось, больше... не увижу... — горячие слёзы текли по её лицу, и я не сразу со смятением понял, что это не только её слёзы. Я стоял, заключённый в объятия девушки, растопырив руки, точно собираясь что-то ловить, но потом осторожно обнял лесную деву за крепкие плечи, под моими ладонями сразу ставшими мягкими и тёплыми.

— Да, — прошептал я, — очень долго.

Девушка нехотя отпустила меня и повернулась к остальным.

— Ну а вы чего ждёте? Идите, поздоровайтесь с нашим мальчиком.

Девы торопливо стянули с себя меховые шлемы, и у меня зарябило в глазах от разнообразия женской красоты, подобного россыпи драгоценных камней. Они по очереди подходили ко мне — робко, даже с опаской — ложили руки на плечи, целовали, обдавая каждая своим собственным ароматом, и говорили:

— Здравствуй, родной, я Жизель...

Или: — Любимый, меня зовут Тайра...

Или: — Моё имя Кристан, господин...

Когда поздоровались все без исключения, мои губы горели от поцелуев. Николь тут же завладела моей рукой и объявила:

— Сегодня устроим невиданный праздник! Как ты на это смотришь, милый?

— Н-неплохо, — выдавил я из себя, — мы с радостью будем гостями...

— Что? — девушка крепко сжала мою ладонь. — Ты здесь не гость, ты — полноправный хозяин!

— О! — только и нашёл я что сказать.

До селения дев мы шли всё утро. Вокруг вставал дикий лес, прекрасный в своей первозданности и нетронутости, тем не менее женщины умудрялись находить невидимые тропы, по которым вели