Без ансамбля

убегающую от него на лоне природы, весь лоск цивилизации слетает с него как шуршащий фантик. Надпочечники впрыскивают в кровь адский коктейль из адреналина, разбавленного тостестероном. Мозг затуманен. Мышцы движутся с животной слаженностью и проворством. Самке не уйти. Самец превращен в безошибочную машину, подчиненную только инстинктам и ни чему более.

Оцарапанная случайной веткой кожа, шум машины за деревьями, крики, вышедших на берег людей, — всё воспринималось отстранённо, словно было заглушено в сознании сурдинкой безумства.

С абсолютно несвойственными сапиенсам звуками, я прижал Тину к стволу и, разорвав тонкую верёвочку трусиков, бескомпромиссно вонзил в неё свой жезл.

Ошарашенная бурным всплеском, покорная, она отдавалась мне, заново переживая после ласки и нежности грубый животный натиск. Схватив её за грудь и плечо, я раз за разом всаживал в неё зудящий член, коротко впиваясь губами в шею, плечи, лопатки. Тина поднимала мне навстречу ягодицы, запрокидывала голову и негромко вскрикивала, когда член упруго упирался внутри неё.

Ритм нарастал. Оханья моей партнерши сливались в единый громкий звук, настолько продолжительный, что, казалось, ей вообще не нужно дыхание.

Потом её ногти глубоко вонзились в пористую кору, на коже резко выступил обильный пот.

Слёзы и яростные сотрясения тела Тины в глубоком оргазме заставили меня вновь взорваться. Отчаянным ударом члена сопровождал я каждый новый толчок спермы.

Будто со стороны был слышен мой хриплый рёв, сопровождавший оргазм.

Обессиленные мы упали среди корней, продолжая прикасаться друг к другу губами, коленями, грудью.

По ногам Тины, смешиваясь, обильно текли наши соки. Футболка была пропитана ими насквозь.

Запахи земли, листьев и трав едва пробивались сквозь бурную кантату нот любви.

Вечерние тени делали её тело преувеличенно рельефным. Я баюкал на руках мою маленькую любовницу, сидя прямо на земле возле той самой осины. Тина сладко потянулась и снова подставила губы для поцелуя.

— Ты замечательный. Я рожу тебе детей. Много! — заверила она меня.

— Не торопись, вдруг у меня есть непримиримые недостатки.

— Ну, может мелкие. А так ты мне подходишь. Во-первых: — ты сильный и большой и член у тебя такой большой, что я даже боялась. Во-вторых: — ты очень нежный — она снова поцеловала меня — и страстный очень тоже. И еще, мне очень понравилось, как ты читал стихи и потом пел. Я даже тебе «браво» кричала.

Вот это новость. Недаром считается, что судьбы предрешены.

Мелкие цепочки случайностей и совпадений неумолимо сводят людей вопреки их планам. Любое самое невольное и краткое столкновение мужчины и женщины завершается полной оценкой возможного, (вдруг!), партнера. И вся твоя жизнь становится известна по одному повороту головы, по интонации случайной фразы.

— А еще, как ты работал. Я просто залюбовалась, как ты работал. Другой бы — бросил, нафиг, эту бетономешалку. А ты всё вычистил, чтобы не схватилось, хотя и чужое это.

Я поцелуем прекратил этот поток славословия.

— Тина.

— Что.

— Ти-на. Тина.: надцатилетняя. Вечно девчонка. Вот ты кто.

— Знаешь, ты мне совсем родной. Роднее сестры.

— Почему не брата?

— Потому, что у меня сестра, Анжела. Только она дома осталась с