Рандеву

пропустить не хотелось бы: Как вы насчет того, чтобы меня освободить?

Мужчина прищурился и отвернулся в сторону двери.

— Как мало человеку надо для счастья: — пробормотал он, но я услышал.

— Да, я согласен.

— Что? — гаишник недоверчиво посмотрел на меня. — С чем ты согласен?

— С тем, что: человеку для счастья надо: мало, — запинаясь, произнес я. Я испугался, что мужчина сейчас уйдет и оставит меня на растерзание этой стерве. Видимо, мое выражение лица позабавило гаишника, потому что он от души расхохотался и даже присел на стул. Не знаю, что он нашел здесь забавного, но я попытался вторить ему, выдавливая из себя мелкий, дерганый смешок.

— Неплохо, о-хо, неплохо, — мужчина отсмеялся, вытирая выступившие слезы. — И что же тебе сейчас нужно?..

Я нахмурился. Он что, издевается, что ли?! Что мне сейчас нужно: Чашечку кофе и билет на Канары!

— Для начала, неплохо бы снять эти веревки, — осторожно начал я.

— Ты знаешь, — гаишник криво улыбнулся, — я ведь не Золотая Рыбка и не джинн там какой-то. Так что исполнение трех желаний ты от меня вряд ли дождешься: И потом, я у тебя не на службе, и за все придется платить!

— Деньгами? — негромко спросил я для проверки.

Он отрицательно помотал головой.

... — Значит, натурой, — предположил я, презрительно скривив губы.

— Для начала, — он передразнил меня с холодной язвительностью, — скажи мне, чего ты хочешь: Чего ты действительно хочешь!

Я помолчал, стараясь понять, чего он ждет от меня.

— Освободиться, — сказал я и ахнул от боли в плече.

— Нет, — коротко ответил мужчина и встал со стула.

Я снова умолк.

— Уехать домой: Теплая ванна: Куча денег: Любимая жена: — желания посыпались как из рога изобилия. — Классная машина: Хороший контракт: Шикарный дом:

— Врешь! — в негодовании воскликнул гаишник, подходя ко мне. — Врешь!

— Да не вру я вам, — обидчиво произнес я, потому что был абсолютно уверен в искренности своих желаний. — Чего мне врать-то?

— Ты врешь не мне: — негромко сказал мужчина и наклонился ко мне. — Ты самому себе врешь:

Я недоверчиво улыбнулся, а потом даже рассмеялся. Меня очень расстроило окончание сегодняшнего дня в свете происшедших событий, но последние слова гаишника были до того нелепы, даже глупы, и так не подходили к ситуации, что это было действительно смешно. Я захлебывался в судорогах, поднявшихся из глубины живота и корчился от боли в плече и руках, но никак не мог остановиться. Я ржал как конь, и мой смех затопил комнату за считанные мгновения.

Мужчина выпрямился, холодно улыбнувшись в ответ на мое неуемное веселье.

— Когда закончишь, скажешь! — бросил он через плечо и направился к дверям.

— Подождите! — взмолился я. Дикий смех исчез мгновенно, и мне снова стало страшно. — Подождите, не ухо:

— Что ты хочешь? — страшным голосом заорал гаишник, резко повернувшись ко мне.

— Трахнуть эту старую суку!! — не своим голосом заорал я в ответ. — Отодрать ее на месте!... Засадить ей в:

Мой вопль заставил зазвенеть стекла в темном полированном серванте. Я словно воспарил над полом