Невинная душа. Часть 4: Окончание

на стенах, на распластавшейся по средине огромной ноге белой колоны и, конечно, на царских вратах. Несмотря на мое длительное знакомство с Катей, я так и не выучил, кто же изображен на этих деревянных досках, уверенно различая лишь самого Спасителя, справа от входа во врата, и Богоматерь, слева. Прочие святые, облаченные кто в царские наряды, кто в простое черное одеяние, для меня все были на одно скучное лицо.

Моя паломница долго и усердно крестилась, шептала какие-то заклинания возле каждой из икон и всем видом противоречила той суке, что вчера вылизывала мою сперму из Ириной расстраханной щелки. Мне подумалось, что она действительно хочет побороть это свое греховное стремление к похоти с помощью вот таких магических ритуалов. Как же наивен я был, предполагая, что Катя приехала сюда за этим.

В зале кроме нас была только одна женщина лет сорока, также весьма скромная, завернутая в полупрозрачный платок, беспрестанно кланяющаяся и крестящаяся. Когда мы вышли на улицу, она довольно фамильярно подошла к нам и осведомилась кто мы такие. В общем-то, обычный разговор путешественников, случайно пересекшихся на своем жизненном пути на короткое время, но всем своим видом она настаивала на общении и, несмотря на то, что я старался не смотреть ей в глаза, не желая показывать заинтересованность в беседе, прихожанка настойчиво расспрашивала о нас, равно как и с упоением сама описывала монастырь.

— Вы знаете, Катенька, — разглагольствовала Любовь Андреевна, та представилась наша новая знакомая, — я уже не первый раз приезжаю в монастырь и каждый раз это невообразимое событие. Раньше я в составе группы ездила, тут очень хороший экскурсовод батюшка Феофан, все так интересно рассказывал, а потом решила, как вы самой приезжать, чтобы просто помолиться и напитаться этой благодатью. Здесь образы, о которых в святом писании читаешь наполняются конкретными смыслами, у тебя такое ощущение сопричастности появляется, здесь даже время течет по-особенному, не так как за стенами монастыря.

— А мы по совету друзей сюда прибыли, — заинтересовано ответила Катя, которая в отличие от меня была совершенно не против общения, — ну собственно я эксплуатирую возможности Кирилла свозить меня.

— Это очень хорошо, что вы решились на такую поездку, — продолжала женщина, — Вы знаете, ведь не так давно монастырь практически не функционировал. Еще в войну немцы всё здесь взорвали и собор, и помещения монахов, такую реликвию поругали, потом еще полвека по крупице восстанавливали. Если бы не отец Андрей, ведь столько работы проделано. И все равно еще не всё сделали, говорят, что на месте старых построек до сих пор есть ходы в подвалы прежних строений. Только опасно в них спускаться. К тому же можно ненароком повредить какую-нибудь старую святыню.

— Разрушен был монастырь, значит? — спросил я, неожиданно вспомнив по мой ночной сон, — а сохранились ли прежние какие-то вещи, я слышал про житописание игумена Герасима, первого настоятеля, уцелело ли оно?

— Конечно, что-то осталось, — неожиданно насторожившись, ответила Любовь Андреевна, — в