Верю, надеюсь, жду. Часть 5: Чудо

Олег. — Чтобы она беременная к тебе ушла? Думаешь, мне та девка нужна была? Случайно, по пьяни завертелось, кто ж знал, что я за это так дорого заплачу потом?

Разговор не клеился, оба примолкли, слишком подавленные, в страхе за измученную, спящую в соседней комнате женщину.

Но Вера не спала, чутко прислушиваясь. Она почти безразлично восприняла подтверждение измены Олега, сейчас ее это мало трогало. Все это было так давно, словно в другой жизни. Вряд ли был смысл ворошить все прошлое по новой. Молчаливо согласившись не продолжать процедуру развода, она одновременно согласилась забыть все былые обиды и прегрешения мужа, сознательно решила начать все с чистого листа. Какая разница теперь, трахал ли он тогда только Марину, было ли ему впервой, или подобное случалось и раньше.

Все эти передряги — кто, с кем, куда, зачем — теперь казались такими мелочными. Ее больше не волновало, любит ли она Олега или Виктора. Не волновало, кто из них двоих любит ее больше, или просто хотят, пререкаясь друг с другого из примитивного мужского соперничества, не желая расставаться с приглянувшейся игрушкой. Теперь она точно знала только одно — она больше жизни любит маленькую, прекрасную бабочку, суматошно дергающую тонкими крылышками у нее внутри, и ни за что с ней не расстанется.

Положив руки на живот, женщина умиротворено улыбнулась, прислушиваясь к едва заметным ощущениям. Сегодня она впервые почувствовала ребенка внутри. Почему говорят, что первородящие долго не замечают шевелений? Как можно эти легкие касания, словно щекочущие пузырьки шампанского на губах, перепутать с чем-то другим?

Поглаживая себя, почувствовала неясную негу, томление, ее ненасытное естество снова требовало удовлетворения. Смущенно отдернула руку, теперь ощущая присутствие ребенка так явно, стыдясь перед ним своих порывов. А что, если для малыша это вредно? Ведь говорят же, что оргазм может спровоцировать выкидыш! Но тут же сама себя отругала за мнительность — если бы удовольствие матери отражалось негативно на плоде, вряд ли природа вообще позволила такое раздолье желаний, утроенное гормональной бурей.

Легонько снова провела ладонью по животу, коснулась груди — ей разонравились грубые ласки, грудь стала слишком чувствительной, малейшего ласкового касания хватало, чтобы вызвать в ней искру. Затем потянулась рукой вниз. Она не представляла себя сейчас ни проституткой, ни султанской наложницей, ни секс-рабыней — все фантазии, что обычно заводили ее и давали быстрое облегчение — нет, Вера просто представляла себе море, розовый солнечный закат, играющих на берегу детей и мужчин, с любовью держащих ее за руки. От этой нехитрой мечты она завелась быстрее, чем от самых пошлых и жестоких образов, пальчиками теребя клитор только в ей понятном и нужном темпе. Когда нахлынул оргазм, не смогла сдержать протяжного, довольного стона. По телу разлилось блаженное тепло, с сердца исчез разрывающий его металическими шипами комок страха.

Выйдя в гостиную, Вера молча посмотрела на обоих мужчин, в волнении ожидавших ее слов.

— Я оставлю ребенка, — просто сказала она. — Не буду делать дополнительные анализы. Мне все равно, здоров он или болен,