не был никогда. Вместе с испугом она ощутила, что между ног у нее стало горячо и клейко. Она заерзала животом по его коленям.
— Так я прав, а? — загрохотал он, смотри-ка, я тебя стегаю, а ты течешь? Так, значит, надо с тобой обращаться?! Так?!
Он с удвоенным жаром стал лупить ее поясом. Заставил развести бедра ужалил ее промежность. Ло взвизгнула как ошпаренная, но потекла так, что закапало на пол.
Хрох довел себя этой вспышкой до крайности. Он бросил сестру на плетеную циновку, грубо придавал своим весом. Спустил штаны и без жалости стал пропихивать ей свой корень.
— Аааа-ааа! — завопила Ло, и брат зажал ей рот.
— Чего голосишь, тебе же такое должно быть по нраву?!
Хрох засадил ей быстро, одним рывком, совершенно не думая на сей раз о том, чтобы пощадить ее нежность. Он тут же погрузился в целое озеро ее соков. Это взбесило его еще больше. Как смеет она течь? Как может наслаждаться, когда он так зол?!
Он имел ее бешено и надрывно, хлопая по ягодицам ремнем, доводя сестру до воя. Потчевал все новыми шлепками. Сквозь марево желания и жжение на коже, в голову Ло не могло проникнуть ни единой мысли. И это было изумительно. Ее воплей здесь, в глуши, никто не мог услышать, и она орала. С каждым шлепком и каждым надсадным криком из нее уходила душевная боль.
Хрох врывался в нее с влажным хлюпаньем, поучая ремнем.
— Говорил я тебе не ходить на праздник?! Ну?!
— Аааайй! Говори-иил!
— Слушай меня, женщина, делай впредь, что говорю! Ясно тебе?!
— Уху-ухуууу!
Брат терзал бы ее и дальше, но от ярости быстро дошел до пика. Не раздумывая, наплескал в щель Ло своего семени. Затих.
Ло, размазывая по личику сопли, забилась в угол и тщетно пыталась подвязать разорванное одеяние. А потом плюнула на это дело, легла на спину и принялась ублажать себя рукой. Брат довел ее почти до вершины и бросил там. Она не собиралась сидеть на краю вечно.
Хрох наблюдал за тем, как она себя ласкает, постанывает и наконец перекатывается на бок и сжимает бедра с безумной полуулыбкой на зареванном лице.
«Может, Хонна не шутила, когда говорила о темных духах? — мелькнула у Ло мысль. — О тех, что вселяются в дев, когда их берут, как животных?»
Она встретилась с изумленным взглядом Хроха.
— Чего смотришь? Ты сам сделал меня такой, братик, — демонически ухмыльнулась ему Ло.
— Ки-киии! — подтвердил коршун Кипо. Он влетел в криво вырезанное оконце с дохлой лягушкой в белом клюве. Сделал круг и гордо водрузил добычу на полу в центре комнаты.
— Славно, малыш, — сипло похвалил его Хрох и нежно погладил перышки. — Ты настоящий охотник.