Лёгкие деньги. Часть вторая из двух

брови, он перебросил ремень ножен через плечо — сабля хлопнула по боку. Поверх разорванного у горловины кафтана устроился плащ.

Волхв поднялся.

— На войну собрался, — с укором проговорила Анишка. Дёрнула парня за рукав. — Их там двенадцать людин, парень. Супротив двоих. Оставайся, не дури. Сребро и злато того не стоит.

— Ты, — жестко ответил волхв, — сама прекрасно знаешь, что могут сделать двенадцать человек с двумя этими... курами. Да что там могут. Сделают.

Он помолчал, взвешивая слова.

— Мне знакомо то, что ты сейчас чувствуешь. Айне твоя хозяйка. Может, на словах ты её и боготворишь. Но душа, как у любого нормального человека, дрожит от ненависти к «хозяйской» руке. Ты можешь сколько угодно успокаивать себя словами, вроде «могло быть хуже», и «она могла быть смердящим чесноком садистом». Только сути вещей это не изменит. Анишка — раб, Айне — хозяйка. Ты видишь её держащей цепь. Она видит тебя в цепях. Вы враги. Твоему врагу грозит гибель. Поэтому ты смятенна, напугана и предвзята. А я — нет. Там, в лесу, от зверей вот-вот пострадают люди. Потому я иду. А ты сидишь и стережешь коней. На этом тема бегства закрывается.

Искор выдержал эффектную паузу. После чего бодро добавил:

— К тому же девушки задолжали мне двух кроликов. И нож.

Анишка потупила взгляд. Закусила губу. Хотела что-то сказать, но из дома, с берестяной торбой на плечах, вышел Нав.

— Девчонка права, — прогудел он. — Но тебе, конечно, виднее.

— Ужели не будет нравоучений?

— Не будет, — ответил Нав. Огоньки глаз колыхнулись, как пламя свечей на ветру. — В прежние времена я творил всякое. Мне совершенно не нравится все то, что началось прошлым вечером. Но будь на твоем месте, поступил бы так же. Однако признай... м-м-м... двенадцать рубак это малость... не малость. Имеется у тебя план, или как обычно?

Искор пожал плечами.

— Из этих двенадцати только двое носят шитые узорами рубахи. Если у кого и есть какие бирюльки, то я сильно сомневаюсь в их силе. Так что мы выходим против двоих — троих напуганных мужиков. Это при условии, что вся честная компания не заплутала в кустах.

Друзья, обменявшись взглядами, двинулись в сторону реки. Переступая через связанных вольцов Нав, как бы невзначай, наступил одному на ногу. Пленник завыл.

— Волхвина, — крикнула им в спину Анишка. На секунду Искору показалось, что в голосе девушки прорезались слёзы. — Спасибо!

Волхв, не оборачиваясь, махнул рукой. Не за что.

«Такое уж оно — человечье ремесло. Что поделать».

Для Айне утро началось идеально. Обнаженное тело укрывала многострадальная рубашка, жилистые руки обвивали горячее тело сладко сопящей Божены. Холодок ощутимо щипал кожу, но это лишь добавляло бодрости.

Айне знала — её здоровью ничего не угрожает.

Сейчас, укрытая тонкой тканью, лежащая на мягком лапнике, она перестала, наконец, чувствовать себя городским пугалом. Диковинкой с копытами. Она стала настоящей мавкой. И лес, еще ночью казавшийся чужим, в её голове обратился огромным теремом со сводчатым, подпертым колоннами потолком и мягкими коврами хвои.

В кронах оглушительно — громко пели птицы. На небе 

---

Группа, Фантастика

---

Вернуться назад