Таёжный Абырвал

придётся перед сыном отдуваться-расплачиваться и за это его унижение. Боренька не постесняется сделать мать виновницей и в этом своём несчастии.

— Витя... — Борис поднялся, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

— Ни звука! — как отрезал Виктор и приложил палец к губам.

— Ступай, говорю! — он вновь кивнул на парную, — после поговорим...

Борис поник, уже вовсе без всякой спеси и промямлил едва ли не заискивающе:

— Папенька...

— Он ничего не узнает. И матушку свою в том успокой...

Больше не обращая на брата никакого внимания, Виктор обернулся и посмотрел на мать. Мария Михайловна торопливо потупилась, опустив глаза в пол, с трудом пряча совершенно сейчас неуместную довольную улыбку.

— Пойдёмте, маменька... — Виктор осторожно взял её под локоть.

Чувствуя несказанное облегчение, Мария Михайловна послушно юркнула между сыном и племянником к выходу из бани.

Когда позади неё бухнула, закрываясь входная дверь, она всё же обернулась к сыну:

— Витенька... — ей самой стало противно, до того её тон был заискивающе подобен тому с каким в конце вопрошал Виктора Борис, — я...

Виктор скривился, едва ли как не от зубной боли:

— Маменька... Прошу Вас... После поговорим, если Вам будет угодно — он вздохнул, — не вмешивайтесь Вы в ИХ отношения. Пойдёмте лучше в дом. Олег и Оленька одни там. Груни сейчас совершенно не до них. Сколько постелей надо на всех заправить ко сну...

— Как скажете, Виктор Андреевич, — Мария Михайловна изобразила книксен, с видом полнейшего и самого кроткого послушания.

На миг привстав на цыпочки, она запечатлела на губах своего сына трепетный поцелуй. Виктор удивлённо покосился на неё, но Мария Михайловна с улыбкой уже брала его под руку и увлекала за собой в дом.