Далее интимно!

тётей Машей.

Теперь я знаю, как выглядят рисованные ангелочки-купидончики: с бочонками фаланг на пальцах и ямочками на локоточках с коленками, так и у Фаи ямочки у локтей и колен отчётливо видны на розовой плоти. И аромат от женщины исходил умопомрачающий — так видимо и пахнут небожители.

По мере трапезы я рассказал, что воспитывает нас тётя, а родители погибли в неравной схватке с роялем.

— В те времена многие отравились некачественным спиртом.

— Спиртом?

— Ну да, спирт «Рояль». Его продавали за бесценок литровыми бутылками. — хозяйка разъяснила мне мою ошибку и извинилась за горестное напоминание. Я переспросил почему она извинилась. — У нормальных людей принято извиняться за боль, причинённую даже по неосторожности.

— Фаина Ильясовна, давайте я столик отремонтирую. За кражу, за вкусные бутерброды. — я покраснел до цвета тех малиновых ягод. — Есть молоток и гвозди?

— Ну что ж, это справедливо.

Не скажу, что ремонт был качественный, но свою функцию, столик выполнял ещё несколько лет нашего знакомства.

Фаина похвалила меня и попросила ещё об одной услуге: проводить её на речку. (что происходило всякий раз, когда она желала искупнуться).

Она захватила пакет с принадлежностями и повела меня к тому месту, где я боялся купаться: там глубина была сразу у скользкого берега, а не на противоположной берег, где песок и пологий вход в воду, где купалось большинство отдыхающих.

— Там муть, суета. А здесь только храбрецы и любители ныряют. — сказала моя знакомая, раздеваясь при мне.

Закрытый купальник был уже на ней.
Он так украшал её — мне стало стыдно за свои чёрные сатиновые трусы. Она приняла моё стеснение, сказала, что ждёт меня в воде, надела резиновую шапочку и нырнула сразу с берега. Я был так опьянён происходящими событиями, что опомнился о своей боязни такой глубины, лишь нырнув в воду. Ещё трусы съехали с задницы, я барахтался, загребая одной рукой, а другой поправлял одежду. А глубина пугала, а присутствие Фаины подбадривало. Догрёб до мостков с лодками, уцепившись в настил, перевёл дух.

Успокоился через несколько минут, посмотрел, как женщина легла на воду, раскинула руки и ноги в стороны, и таким образом дрейфовала по течению. Так лечь я не смог — ноги мгновенно уходили под воду. Легонько работая руками-ногами смотрел на груди и живот Фаины. Тело её при вдохе всплывало, «острова» увеличивались, при выдохе, очертания грудей и живота слегка уходили под воду. Заворожительно...

— Тёть Фая! Вас сносит к плотине! Осторожно! — прокричал я, когда понял, что она дрейфует к трубе под плотиной.

Ходили слухи, что уже несколько человек утонули в этих трубах. Женщина или уснула, или уши её в шапочке не слышали. Я догнал её десятком-другим бешеных гребков руками-ногами.

Она испугалась моего касания, но поблагодарила за предупреждение.

Мы вылезли на мостки лодочной станции, полежали и погрелись на досках. Затем Фаина попросила проследить, чтобы никто не подглядывал пока она, в кустах ивняка, поменяет купальник на другой. Мне ужасно хотелось посмотреть самому, но зачатки чести, указанные Фаиной, уже присутствовали в