Живой экипаж. Часть 2

зонды с непонятной дрянью. Якобы вирус, специально созданный для распространения в условиях сухого и жаркого климата. Ну, все бы посмеялись и забыли, если бы среди торговцев, обитающих вокруг космопорта, вдруг не вспыхнула эпидемия. Дохли как мухи, причем вне зависимости от расовой принадлежности. И тут откуда ни возьмись появилась эта плесень. То есть кто-то выкинул в продажу ее споры, утверждая, что она нейтрализует действие вируса. Как бы там ни было, но эпидемия действительно быстро сошла на нет.

— И... Почему ты сказал — «глупости»?

— Да потому что не верю я ни в каких «злобных федералов»! Чистой воды коммерция. Притащили это вирусное дерьмо с неизвестной планеты, пшикнули в нескольких местах на рынке, и все дела! А потом давай испуганным дурачкам плесень впаривать. Еще неизвестно, есть ли от нее какой-то эффект. Может вирус сам издох. По крайней мере я ее у себя дома не разводил, и, как видишь, жив здоров!

Она снова взглянула на стену, кое где покрытую серыми пятнами. Наморщив лобик, капитан несколько минут о чем-то размышляла, не произнося ни слова. Траншон, потягивая бледно голубую жидкость, искоса наблюдал за прижавшейся к нему спутницей. Его ладонь, скрытая столешницей от глаз Кид-хе, как бы невзначай легла между ног Изабель, потихоньку раздвигая их и поднимаясь вверх. Девушка спокойно повернулась к торговцу и посмотрела ему в глаза. Чуть улыбнувшись, она наклонилась, почти касаясь губами его уха.

— Это животное напротив размотает твои кишки, если ты не будешь держать руки при себе! — прошептала она чуть слышно, — Терпение, мой друг, терпение!

Анри заметил, что дарконианец напрягся. Тогда он медленно убрал руку, подавив вздох разочарования.

Торговля живым товаром на помосте Зеленого Каккерлака была в самом разгаре, когда они подошли. Но девушек из захваченного экипажа федералов еще не выставляли. Все тот же гуманоид (похоже, это и был сам Каккерлак) бегал по сцене, выкрикивая ставки. Заметив Анри, он едва заметно кивнул ему. Они не стали подходить к самой сцене, устроившись чуть в стороне, под тенью выцветшего холщового навеса.

— Мальчик–мадхилаец, восьми лет, крепкий и здоровый! Только подкормить немного, отмыть, и будет отличный слуга! — разносился по улице голос Зеленого.

Парня продали за десять минут. Потом через руки работорговца прошли два бойцовых самца с Мебсуты-1, обросших серой шерстью; девочка с Флорси — бледная, с прозрачными крылышками за спиной, испуганная, но без единого синяка или царапины; целая партия из четырех высоких, уже потрепанных жизнью самочек неясного происхождения, но, судя по невероятно гибким телам, не принадлежащих к расе людей. Последнюю из них долго не могли продать: потенциальные покупатели не желали отдавать за этот лот предложенную сумму. Каккерлак злился, тыкал в девушку палкой, хватал ее за волосы, таская вдоль края сцены. Наконец, отчаявшись сбыть с рук некондиционный товар, он швырнул ее на пол и объявил:

— Ввиду отсутствия интереса уважаемой публики, предлагаю любому сделать с этой... — он пихнул ее ногой, — с этой девкой все, что придет