Мальчишник

вести и что делать.

— Я тоже очень соскучился! — Честно признался я, нежно целуя свою красавицу в розовые, пахнущие ликером губки. Я поднял ее на руки и закружил. Мы были самой счастливой парой на свете — я и Риммулька!

— Кхмм! — Мы обернулись и замерли. На пороге ванной стоял ухмыляющийся Владик. В развратном пеньюарчике, чулках, босоножках, с размазанным по лицу крикливым макияжем, заваленным на бок членом и подтекающей по ляжкам спермой... Он в упор вперился в Риммку. На губах его играла торжествующая ухмылка. Он оправил член, собрал пальцем сперму с ляжек и, глядя прямо в глаза своей сестренке, отправил густую субстанцию в рот, демонстративно облизываясь.

— Добрый вечер, Римма! — Смиренно сказал он, словно они случайно встретились в метро. — Как поживаешь? — Взгляд его был торжествующе-дерзким. Меня словно холодной водой обдало. Я затаил дыхание и хотел умереть в эту минуту.

Любимка вывернулась из моих объятий и, по очереди взглядывая на нас, задумчиво переваривала увиденное. Изумленное было, лицо ее прояснилось, она понимающе покивала головой:

— Ах, вон оно что, бляденыш! Тебе было мало всего, ты уже и до моего жениха добрался! — Она подошла к торжествующему Владику. Он стоял с гордо понятой головой, на губах его играла дурацкая заносчивая улыбка. — Сережа, Сережа! — Она повернулась ко мне, качая головой. — Да знаешь ли ты, с кем связался! Это же конченый извращенец! Да, Владик? — Она повернулась к любимому братишке с презрительной гримасой. Владик чуть помрачнел, но все еще гордо держал голову. — Сережа, его же с детства постоянно палили, он вечно за кем-то подглядывал: за девчонками, за парнями, лип ко всем до отвращения. Потом однажды его старшеклассники отловили и выебли за гаражами группой. С тех пор этот придурок и сам не знает, чего хочет! Зато, прославился на весь Томск (кажется, она именно так и сказала). Родители увезли этот позор семьи подальше, в другой город, но он и здесь никак не успокоится, да, сучонок? Давно тебя всем миром не лупили до синяков и не трахали до потери пульса? Соскучился, говнюк позорный?

Риммка заводилась всё сильнее, она поливала Владика презрением, словно дерьмом из насоса, но тот только нагло рассмеялся:

— Кто позор семьи? Я позор семьи? Да ты на свою семью посмотри! Твой жених перед свадьбой ебется с парнем! Вот это семейный анекдот! Будет, что внукам рассказать! А я уж постараюсь!

Резкий всплеск мотнул его кудрявую голову — это Риммка, словно вознесясь в одну секунду, залепила с размаху ему по морде своей аккуратной, крепкой ладошкой с алыми ноготками. На обескураженной, злой физиономии братишки заалел четкий след пощечины.

— Ты, блять, чо... — Рефлекторно сжав кулаки он двинулся на Риммку. Но не успел сделать и шагу, как автоматическая реакция заставила меня моментально резко дернуть его назад за плечо, сделав подсечку — и вот уже злой бляденыш корчится плашмя на полу, держась за ушибленный затылок, громко матерится, но на лице его испуг и отвращение. От