Мальчишник

взгляда от ее чудесной свежести, ажурного платья, воздушной фаты, умопомрачительно уложенных белых локонов. Я дрожал, окольцовывая нежный пальчик и забыл обо всем на свете, целуясь в губы под оголтелое «Горько». Кажется, мы даже забыли, что целуемся «для гостей» и сосались неприлично долго. Больше всего на свете нам хотелось остаться вдвоем на необитаемом острове.

И вот — свершилось! Я внес Риммку на руках в прекрасно обставленную квартирку. Ну, помните, я говорил, папаша ключи нам вручил. Мы кинулись на кровать в объятья друг друга и я, смеясь, стащил с нее кружевное платье, оставив лишь в умопомрачительных белых чулочках, кружевных трусиках и коротеньком корсете. Я начал выпутываться из дурацкого костюма. И в этот момент позвонили в дверь.

— Блин, кого принесло! — Я недовольно пошел к двери.

— Стой, Сережа, я сама! Это подарок! — Воскликнула Римма. И не успел я вякнуть, как моя красавица в трусиках, в корсете и чулках, цокая туфельками подскакала к двери и, глянув в глазок, открыла ее нараспашку.

— Римма! — Ошарашенно воскликнул я.

Грузчики, стоявшие за дверью, уронили челюсти. У их ног стояла здоровенная коробка. Хм... Мини-холодильник? Зеёбистый пылесос? Я терялся в догадках. К тому ж, Риммка сверкала всей своей красотой, меня это выбивало из колеи.

— Сюда несите! — Командовала она, проходя в спальню. — Где вам расписаться?

Грузчики с усилием приперли в спальню тяжеленную коробку и, распрямившись, дружно уставились на красиво раздетую невестушку, расчеркивающуюся в документе.

— Спасибо! — Светски сказала Риммулечка, словно ей придержали дверь в метро. — Пойдемте, я вас провожу.

Ошарашенные мужики, поминутно оглядываясь, поплелись к выходу.

— Ну, это, типа, счастья молодым... — Промычал один из них в дверях.

— Спасибо! — Светски усмехнулась Риммочка, захлопывая дверь.

— Ну, открывай! — Кивнула она мне.

В новой квартире было все, кроме инструментов. Поэтому скотч на коробке пришлось подцеплять Риммкиной пилкой для ногтей. Риммочка торжественно открыла коробку. Я сначала не понял. В ней, согнувшись, в позе эмбриона сидел... Владик.

— Сюр-прииз! — Весело заскакала вокруг меня Риммка. — Сережа, принимаай!

— Владик выпрямился во весь свой рост. Он был одет в точности как моя невеста: белые туфли белые чулки, кружевные трусики с выпуклостью на видном месте, белый корсет и фата. На подкрашенном лице его блуждала ехидная ухмылка, он заговорщицки смотрел на Риммку.

— Иди сюда, моя киса! — Сказала она. Смущенный Владик перелез через бортик коробки, они с Риммой, обнявшись, подошли ко мне и крепко прижались. Две аккуратные белокурые головки легли на мои плечи.