Сквозь тернии к звёздам. Ник и Мэлори

пушистые ресницы.

— Но я не хочу ...тебя терять! Понимаешь — не хочу!

— Знаешь, Ник, — Мэлори провела ладонью по его волнистым волосам. — Помнишь строку из песни: «Лишь только тот, кого нельзя согнуть, способен мир от зла спасти. Ты сам однажды выбрал этот путь и должен им идти». Вот я и иду этим путём.

Ник обнял Мэлори за талию и доверчиво прижался к ней.

— Знаешь, Мэлори, я не думал, что когда-нибудь смогу испытывать нечто подобное к человеку, тем более к женщине. Но знаешь, ты действительно сарагон. В тебе сочетаются лучшие женские и мужские черты. Я всегда был один. Единственной живой душой, дорогой мне по-настоящему, был доберманчик Грэй. Но ты... Сказать, что я люблю тебя — это не сказать ничего. Если с тобой когда-нибудь что-то случится, я пойду мстить, как ты это сделала за меня. Больше всего на свете я хочу прожить с тобой всю жизнь, не расставаясь. Я выучусь, стану достоин тебя, в твоём доме не будут переводиться розы. Я... я не знаю, что ещё сказать!

— А ничего больше и не нужно говорить. Когда я только увидела тебя, я уже знала, что встретила свою половину. Знаешь, есть поговорка: «Я старый солдат и не знаю слов любви». Но, узнав тебя, я поняла, что такое настоящая нежность. Ты действительно сочетаешь в себе красоту внешности и души.

Он положил голову ей на плечо, и русо-пепельная грива отливала в лучах заходящего солнца даже не золотом, нет, а каким-то серебристым свечением, чуть контрастируя с её волосами, тоже сияющими, но только платиной. На столе остывал торт, вокруг них прыгал Норд, подбрасывая фиолетового ёжика.

Мэлори прижала парнишку к себе. Сильные руки едва коснулись его ягодиц. Мэлори помнила, через что прошёл Ник, и поэтому прикасалась к нему, как к хрупкому хрустальному сосуду. Парнишка затрепетал.

— Пожалуйста, — услышала она его прерывистый шёпот, — возьми меня!

Она провела длинными ногтями по его щеке.

— Ты уверен, что ты к этому готов?

— Да! — вспыхнул Ник.

Мэлори увлекла его за собой в спальню и начала раздевать, покрывая поцелуями хрупкое тело. Фактически, только сейчас с ней Ник терял девственность, и она прекрасно это понимала. У юноши ещё кое-где оставались следы кровоподтёков, и эти места Мэлори целовала с особой нежностью. (Эротические рассказы) У Ника перехватывало дыхание, а она скользила своей платиновой гривой по его нежной отроческой груди и была готова взорваться фонтаном нежности к нему. Джинсы Ника трогательно топорщились, Мэлори аккуратно расстегнула ремень, и её взгляду предстал юный эрегированный член в обрамлении пепельных, в меру подбритых завитков. Нежно поцеловав головку, Мэлори начала ласкать её ресницами.

— Милая моя, — услышала она его прерывистый шёпот.

Она подняла глаза и увидела, что по его лицу текут слёзы.

— Я не представлял, что такое возможно...

Теперь уже Ник ласкал грудь Мэлори, опускаясь всё ниже и ниже.

— Мой милый нежный зайчик... Я люблю тебя! — услышал Ник.

Он вошёл в неё нежно, как в хрустальную вазу, покрывая