Вторая любовь. Часть 2

Катастрофа случилась 6 августа 1990 года. Все развивалось несколько дней, но именно в этот день началась война. Это была не наша война, но это уже не имело значения. Многих в конечном итоге призовут, но не раньше, чем эксперта по реактивным двигателям, все еще находящегося в резерве ВМФ. На седьмой день пришла телеграмма, и следующие два дня были адом на земле. Я должна была быть оптимистичной. Мой муж уезжал, а я ничего не могла с этим поделать. Более невежественная женщина утешилась бы тем, что ее муж окажется в тылу, но я знала, в какой опасности окажется мой. Что еще хуже, я воочию увидела эффект невероятного стресса, когда он покинул флот в первый раз. Сейчас Роб был старше — в отличной физической форме, да, но это не спасало его от инсульта.

— У тебя есть прибор для измерения артериального давления, который я тебе дала, — спросила я.

— Да, — ответил Роб.

— Обещай пользоваться им.

— Каждый день, два раза в день по назначению, и лечиться, если двление выйдет за рамки нормы, — сказал он.

— Хорошо, поцелуй на прощание своих сыновей и меня, — сказала я.

Мы были в аэропорту. Роб уже был в форме. На нас смотрели люди. Знали ли они, что я прощалась с мужем, возможно, в последний раз? Понимали ли они, что это значит, что я, будучи в семье единственным ребенком, вышла замуж тоже за единственного ребенка в семье, а наши родители с обеих сторон умерли? Видели ли они двух маленьких мальчиков, которых мне теперь придется поддерживать одной? Я хотела сказать: «У меня есть большой старый дом, который мы купили по глупости, который съедает деньги и всегда нуждается в ремонте. Кто теперь будет платить за его ремонт? Кто будет оплачивать дополнительные услуги по уходу за детьми, которые мне понадобятся, и кто будет читать моим мальчикам сказки сегодня вечером?»

Не знаю, как я вернулась домой из аэропорта. Я плакала, прежде чем затащила мальчиков в нашу машину. Это заметил Кевин.

— Почему ты плачешь? — спросил он.

— Я уже скучаю по папе, — сказала я.

— Пожалуйста, не плачь.

— Вот, — сказала я, вытирая глаза одной рукой и стараясь улыбнуться, — уже перестала.

Но я все еще был напугана и зла. Я злилась на правительство и злилась на своего мужа, потому что знала, что втайне ему нравится воевать. Они еще не сражались, но эти самолеты беспрерывно взлетали и приземлялись. Эта война началась до того, как мы сбросили даже одну бомбу. Мужчины уже начали умирать.

Я остановила потрепанный фургон Вольво перед своим домом, а он сидел там на крыльце, и у его ног стоял чемодан.

— Филипп, что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Ты думала, я брошу тебя, когда я тебе нужен? — ответил он вопросом на вопрос.

И с этого момента Филипп Дю Монт, реставратор и художник, стал (если кто-нибудь спросит) моим арендатором. У меня не было родственников или очень близких друзей,