Вторая любовь. Часть 2

молока куриным бульоном и помидорами. Это — нездоровая пища, но она лучшая для него. Я редко делаю это ради удовольствия, а теперь вся отдалась готовке.

Я выбрала одежду, которую надеть. Цель — быть привлекательной, но не слишком сексуальной. Я хочу выглядеть желанной, но не показывать, что ко всему отношусь легко. Мне требовалось убедиться, что Роб понимает, что Филипп был единственным мужчиной, и что это не было отвратительным делом. Я была и остаюсь хорошей женщиной и женой.

В шесть тридцать я сидела в гостиной. Картину я положила в шкаф в задней части холла, аккуратно завернув в старое лоскутное одеяло. Ужин готов. В холодильнике остывают две бутылки белого вина. На мне — розовое чайное платье, которое оттеняет мои волосы. Я готова как никогда.

Я услышала шаги Роба на черной лестнице. Он не вошел, а направился прямо в комнату на четвертом этаже. Я ждала, когда он спустится, но он не спустился. Вот вам и весь мой план противостоять ему, сидя в гостиной. Я поднялась по парадной лестнице на четвертый этаж. Наверху есть небольшая площадка, а затем межкомнатная дверь с довольно прочным замком. Я постучала во внутреннюю дверь.

— Роб, я дома, — сказала я, но ответа не было.

Я услышала внутри движение.

— Пожалуйста, Роб, я приготовила ужин — макароны с сыром, мы можем поесть и поговорить... — Пожалуйста, Роб позволь мне, по крайней мере, попытаться все объяснить, — говорю я тишине внутри...

— Я буду ждать внизу, — говорю я, прежде чем уйти.

В тот вечер он не спустится. Он живет на четвертом этаже, остальная часть дома принадлежит мне. Мы не разговариваем и не общаемся. Каждый вечер я прихожу и приглашаю его поужинать, и так продолжается две недели. Каждый день звонит Аврил и сочувствует мне.

— Вы уже поговорили? — спрашивает она.

— Нет, я получаю безмолвное лечение.

— О боже, ну почему он не понимает? Если бы только здесь был Филипп...

Я слышу по ее голосу, насколько она одинока и потеряна.

Мы говорим о выставке. У нее — проблемы с музейной бюрократией. Существует почти шестьсот возможных работ, но они находятся в разных руках, и привлечение их для выставки требует больше усилий, чем желает затратить музей. Ей требуется помощь, но она настаивает, чтобы сначала я поговорила с Робом.

В пятницу третьей недели мне это надоело.

Сильно стуча в дверь четвертого этажа, я говорю:

— Роберт Макдональд, это — твоя жена. Женщина, на которой ты женат последние двадцать пять лет. Я — мать двух твоих сыновей и та, кто любит тебя больше, чем свою жизнь. Я всегда любила и буду любить тебя. Но у меня есть история любви, чтобы рассказать тебе, что касается меня и кого-то еще. После всего, что мы значили друг для друга все эти годы, ты должен мне время, чтобы выслушать меня. Я буду внизу с ужином. Мы можем поесть, а потом послушать мою историю, — говорю я через плотно закрытую дверь.

Он спустился к ужину примерно через час. У 

---

Измена

---

Вернуться назад