Вторая любовь. Часть 4

веселью.

Когда по моей щеке скатилась слеза, Симона заметила это.

— Что случилось, Роб?

Я видел сострадание в глазах ее и ее мужа.

— Я был единственным ребенком в семье, — сказал я, дав лишь часть ответа. Они двигались по обе стороны от меня и без слов обнимали меня. Момент был грубо нарушен, когда меня ударило по затылку чем-то холодным и влажным. Я думаю, это была любезность Мари, поскольку она смеялась громче всех и была ближе всех. Я взревел и погнался за ней...

Все утро и после обеда мы играли в догонялки, в снежки, катались на санях и санках. Не было ни часов, ни телефона — нам было все равно, который час. К нам присоединились другие семьи из окрестностей. Были построены снежные форты, которые энергично и шумно атаковали и обороняли, а затем поспешно все бросили ради горячего какао и рождественского печенья, предоставленного нейтральной стороной. Мы все были засыпаны снегом с головы до ног, устали до мозга костей, но были с улыбками, которые не сходили, когда мы направились домой. Мальчики устало отстали, поэтому я взял по одному из них в каждую руку.

— Спасибо, дядя Роб, — сказал мне в ухо сонный мальчишеский голос.

Санное оборудование было убрано, и все, кроме нас с Жоржем, крепко спали. Мы посмотрели друг на друга и усмехнулись. Я хотел найти слова, чтобы сказать ему, как много для меня значит быть включенным в их семью, но не смог. Вместо этого я спросил, где его лопата для снега, и начал работу на тротуаре и подъездной дорожке. Я предположил, что на земле было около сорока сантиметров снега, но у Жоржа было не так много тротуаров, так что, я закончил примерно за час. Махая лопатой, я пытался вспомнить такие же дни с семьей. Их было немного, даже после того как я вернулся из Ирака, но даже хорошие воспоминания были зачеркнуты и испорчены романом Карен. Я пытался проклясть ее за то, что она разрушила то, что когда-то было теплыми семейными воспоминаниями, но у меня не хватило сил. Максимально, чего я смог добиться, — это легкой грусти, смешанной с глубокой благодарностью Симоне и Жоржу.

После ужина я прочитал мальчикам сказку (по особой просьбе Филиппа) и пожелал девочкам спокойной ночи. Жоржетта привередничала — ее успокаивали Жорж и Симона. Я, наконец, вспомнил о своем телефоне и включил его. Было одно сообщение. Этим утром Карен подписала прошение о разводе, и в тот же день оно было подано в суд. Через девяносто дней я уже буду холостяком.

Я прошел долгий путь от человека, ошеломленного, потрясенно стоявшего в своей гостиной с глазами — на картине с изображением своей обнаженной жены, в то время как моя жизнь рушилась вокруг меня. С другой стороны, я делал маленькие шаги к тому, чтобы снова довериться после полного предательства Карен, и именно Симона с Жоржем держали меня за руки, в то время как я учился жить, 

---

Измена

---

Вернуться назад