Девочка-осень. Часть 1

иудею, специалисту-знатоку старо-французского, которого власти оберегали от погромов патриотически настроенной молодежи, чтоб иметь возможность показать по аляскинским, японским, южнокорейским телеканалам свою широту взглядов и терпимость к инородцам.

И в один ненастный день поздней осени, уговорив стражей с противоположных сторон пограничной реки кого словесно, а кого и материально, я перешел пешком мост через Кайлаб, прошагал еще полчаса до заброшенной автозаправки, и сел в дребезжащий рейсовый автобус маршрута Улан-Удэ — Анадырь.

В тот год зима запоздала с визитом на Крайний Север Дальнего Востока. Снега почти не было, бесконечно тянулась унылая тундра, чахлые кустарники, и нудный, непрестанный, угрюмый дождь. Иногда вдали виднелись сожженные красноармейцами села, а иногда и косые Андреевские кресты, на которых белочукчи устраивали «карбышевку» попавшим в плен первым. С одной стороны, был контраст с моим радостным настроением — ведь я ехал на встречу с желанной и любимой женщиной. С другой — я не знал, доеду ли вообще живым, встречусь ли с ней и вернусь ли обратно: я добровольно шагнул в пасть ледяного дракона, и в его воле было проглотить меня сразу, или потом, или же выпустить меня невредимым, дивясь безрассудной отваге смельчака, осмелившегося въехать в Страну Ночи без поддержки истребительных батальонов и без связей с шаманско-охотничьими кругами.

Унылая пелена серого дня без солнца сменилась вскоре тоскливой тьмой полярной ночи, когда автобус пересек Полярный Круг, и в такой же темноте поздней ночью я ступил на чукотскую землю. Старый таксист довез за приемлемую сумму до ближайшей гостиницы, хвастаясь по пути, каким он был хорошим охотником в свое время, и как белый снег тундры в итоге выжег глаза и почти ослепил его, вынудив стать шофером в грязном городе, где нечем дышать.

— Я доехал, Лариса! — звоню ей. И она берет трубу моментально, видимо ждала моего звонка, не ложилась спать, хотя уже почти два часа ночи. — Я в гостинице «Белый песец», но она мне не нравится: и постояльцы подозрительные, и номер без удобств. Ты позвони мне утром пораньше, разбуди в семь, начале восьмого, я поеду в гостиницу «Черный соболь», может там будет лучше.
— Хорошо, обязательно позвоню! Ты нормально доехал, никаких проблем не возникло? — так приятно слышать заботу и искреннее волнение в ее словах.
— Абсолютно никаких, — заверяю я ее, не рассказывая никаких подробностей проверок на дорогах, тем более они благополучно улажены. — Главное, чтоб ты завтра в 9 утра смогла прийти ко мне.
— В 9 никак, милый. Я на 9 записалась к парикмахерше. Ты же хочешь видеть свою Ларису красивой?
— Моя Лариса красива всегда и везде.
— В 10, и ни минутой раньше.

Один день за Полярным Кругом

За несколько минут до 10, изнывая от нетерпения, и не выдержав метания в четырех стенах номера другой, более приличной гостиницы, я спустился вниз, и курил на крыльце, вглядываясь в еле видные силуэты редких прохожих. Моросил противный дождь, и почти все прохожие были укрыты зонтиками. У меня сильней забилось сердце,