И даже когда я был уверен, что пойду по стопам брата и стану священником, я твердо знал, что буду хуже его.
Я смотрел на Лизу, наверно, минут десять. Вскоре она перевернулась на бок, повернувшись ко мне спиной. Ночнушка нежно облегала тонкую талию, подчеркивая красивый упругий зад и бедра. Я почувствовал ниже пояса знакомый холодок, который появляется, когда смотришь на красивую девушку, и заметил, что дыхание мое участилось.
Опомнившись, я поспешно отогнал от себя все неподобающие мысли и поспешил к себе в комнату. Нормально ли то, что я так реагирую на Лизу? Нормально, успокаивал я себя. Просто сегодня я принял решение, которое снимает с меня некоторые ограничения. Теперь я могу свободнее смотреть на женщин, и я просто отреагировал на первую женщину, встретившуюся мне за день, не считая матери, конечно. Лиза — женщина, повторил я себе, и почему-то от этой мысли по телу у меня пошли мурашки. Я привык, что она девчонка-подросток, немного странноватая и немного, как говорят, на своей волне, но время летит так быстро, что я совсем не заметил как она стала самой настоящей женщиной! Да, женщиной — я сам только что видел: бедра, талия, грудь. Я на цыпочках подкрался к двери между нашими комнатами и заглянул за откос. Сестра все так же безмятежно спала на боку, повернувшись ко мне спиной.
Женщина...
Вскоре вернулся отец после ночной смены на заводе. Мне не хотелось стыкаться с ним: я знал, что он бурно воспримет мою новость, поэтому я поспешил под одеяло и притворился спящим. Притворяться не пришлось — я моментально заснул. Проснувшись, я обнаружил, что спал семь часов — бессонные ночи подготовки к экзаменам и сегодняшняя ночь в поезде не прошли бесследно. После столь долгого сна моя голова была ужасно тяжелой. Дома уже не было никого, я разогрел себе обед и поел в одиночестве.
Где-то в глубине моего мозга засела какая-то мысль — что-то приятное и вместе с тем запретное, — и я никак не мог ее оттуда выудить. Она как-будто бы щекотала мое сознание, но тут же пряталась, так что я не мог за нее зацепиться. Поев, я пошел к себе в комнату, и, проходя мимо Лизиной кровати увидел следы ее тела. И тогда я все вспомнил. Я провел рукой по подушке, простыни, представляя, как трогаю ее мягкую кожу... Прекрати! — резко сказал я себе. Поглядев на висящую на стене икону Богородицы, я перекрестился и решительно зашагал прочь.