От юности моея. Часть 1

Да, представляю. Нам с тобой не поздоровится!

— Несправедливо это... — она закрыла глаза. — Мы же с тобой совершеннолетние... Налей мне еще вина.

— Может хватит? — я с опаской на нее поглядел.

— Завтра будем раскаиваться, — улыбнулась она. — А сейчас давай пить!

От такой близости ее тела к моему у меня конечно же был дикий стояк! Я специально уселся в такую позу, чтобы она ничего не заметила, и всеми силами пытался думать о чем-то другом, кроме ее ножек и груди. Когда Лиза в очередной раз попросила подлить ей еще вина, я взял у нее чашку и плеснул в нее из бутылки. Сестра потянулась, чтобы взять чашку, а я в шутку отвел руку в сторону. Пытаясь забрать свою порцию, Лиза привстала, протянув руку в мою сторону, и чтобы удержать равновесие положила другую руку мне на ногу, ближе к паху. И она, конечно же, все почувствовала. Лиза застыла на миг, и видно было, что она потрясена. Рука ее лежала у меня на члене, и, боясь пошевелиться, я просто следил за ее лицом. Медленно убрав руку, Лиза села на свое место. Сперва лицо ее не выражало ничего кроме удивления, но потом мне почудилось, что на нем мелькнуло что-то вроде улыбки. Или мне только показалось? Я протянул ей вино, она молча взяла чашку и поднесла к губам. Мое лицо горело, и мне было ужасно стыдно, и хуже всего, я совсем не знал, что мне делать. Я даже теперь лишний раз боялся посмотреть в ее сторону. Что если она сейчас назовет меня извращенцем и уйдет в свою комнату? Но она все продолжала сидеть рядом, потягивая вино и погрузившись, как мне казалось, в свой любимый шестой Бранденбургский концерт. Когда затихли звуки последнего аллегро, Лиза вылила себе в рот остатки вина и внезапно для меня снова придвинулась ко мне.

Господи, неужели это действительно происходит? Неужели она не убежала после того, что видела? Неужели после этого она склонила свою голову мне на плечо? Неужели я настолько осмелел, что рука моя, обняв ее, прижала к себе? Неужели это моя рука тянется к ее груди и сквозь тонкую ткань ощущает, какая она упругая, как торчит ее сосок?

Ты пьян, она пьяна, завтра ты будешь жалеть, безумец! Убери руку! Но нет, я заглушаю в себе голос рассудка, и не убираю руку. Лиза молчит... Потом кладет свою руку на мою.

— Что ты делаешь, Денис? — тихо произносит она. В ее голосе нет упрека.

Я понимаю, что отвечать не нужно. Нужно только действовать. Осмелев, я запускаю руку под ночнушку. Лиза еще ближе придвигается ко мне: теперь она сидит между моих ног, прижавшись спиной к моей груди. Мы не видим лиц друг друга, иначе бы, наверное, сгорели со стыда. Сестра тихо постанывает от моих прикосновений, запрокидывает голову... Одна моя рука опускается к ней на живот, я прижимаю Лизу к себе что есть силы.