История для девочек

как все делать, и мне пришлось показать ему, хоть я тоже в первый раз... Так смешно... он не выдержал, когда... ну, когда пристраивался ко мне. И я вся была... пришлось вытираться...

— Ты кончила? — хрипло спросил мистер Бумслэйв.

— Я? Да, наверно... Он потом еще три раза... во мне. У нас все получилось!

— Очень стыдно было?

— Сначала да... я думала, что это очень трудно — снять трусы, и когда он смотрит там на тебя, и трогает... Он так обнимал меня! Меня никто никогда так не обнимал. И я сразу почувствовала, что трусы лишние, и вся одежда лишняя, и надо телом к телу, чтоб голое... Оно совсем не так все было, как пишут про это.

— Больно было?

— Ну... не знаю. Может быть... О Боже, я так счастлива! — смеялась Рэй в свитер мистеру Бумслэйву. Получалось фырканье, как у жеребенка. — Он старше меня на пятнадцать лет, но он как мальчик, для него все впервые... как для меня. И при этом он такой взрослый! Он может жить в джунглях, как Тарзан. Он умеет гипнотизировать собак... Иногда мне кажется, что он и меня загипнотизировал... или я его?

Парикмахер гладил ее, закусив губу.

6.

С тех пор он был в курсе всех ее интимных впечатлений. Они переполоняли и жгли Рэй, она не могла держать их в себе, ей нужно было делиться ими — и она все более откровенно распахивала их перед мистером Бумслэйвом, исповедником ее тела. Он видел его только под одеждой, но ему уже казалось, что каждый его миллиметр знаком ему, как инвентарь салона ВеаutуВооm. Он наблюдал, как из девчонки, попробовавшей запретное, Рэй стремительно превращалась в женщину, бесстыдную в своем счастье.

— Сегодня я впервые сосала ему, — говорила Рэй, когда мистер Бумслэйв подкрашивал ей корни. — Глупенький, он удивился, что так можно... а как мы сегодня стонали, ууу! Почти плакали... Моя лесная образина, мой дикий нецелованый дрын... Он у него совсем небольшой, но дырявит до самого сердца. А говорят, что это так важно, чтобы большой был. Нифига это не важно, врут все! Я старалась горлом, как девчонки учили, но у меня фигово получилось, чуть не подавилась. А сперма похожа на чесночный соус! Я все проглотила!..

Иногда она спрашивала:

— Ничего, что я все это вам рассказываю? Мне жутко хочется рассказать, разрывает прямо... а кроме вас, некому.

И мистер Бумслэйв всякий раз говорил, скосив глаза, — «конечно, ничего. Ведь мы друзья», — а счастливая Рэй топала ножками и дергала его за свитер, как обезьянка.

— Никогда не думала, что попаду в публичные люди, — говорила она. — Как все эти звезды, которым желтая пресса перемывает кости. Теперь вот и нам с Хэмми тоже. Такое странное чувство иногда... что у нас в спальне камеры. Я и когда целуюсь с ним на улице — стараюсь, чтоб красиво было. А потом вижу фотку в газете и думаю — фигня, надо голову выше запрокинуть...

— Ооох, — ныла она после очередной