История для девочек

Он так и говорит, и ему хорошо, когда он так говорит. Столько радостей впереди!... Скажите, — она вывернулась из-под станка так, что мистер Бумслэйв чуть не оцарапал ее, и встала перед ним, выставившись напоказ, — вот скажите, чем я хуже их всех? Вот чем? Чем? — повторяла она, стягивая с себя тряпку за тряпкой, пока не осталась совсем голой.

Сисястая, узкобедрая Рэй с полосками крема на голове была похожа на куклу Долли, у которой выдрали волосы. Она выгнулась в откровенной позе, моргая, чтобы загнать слезы обратно.

На минуту или две воцарилась тишина. Потом Рэй опустила лысую голову, и разноцветный мистер Бумслэйв приблизился к ней.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но ничего не сказал, а просто нагнулся и поцеловал коричневыми губами сосок Рэй, твердый, как ягодка шиповника.

Рэй дернулась. Парикмахер поспешно выпрямился и обнял ее. Зажатая, как манекен, Рэй обмякла и прильнула к нему.

— Девочка моя, — бормотал он, поглаживая ее по голой спине. — Маленькая... Сядь в кресло.

Он провел ее, и та уселась, как и была — голышом. Мистер Бумслэйв сделал еще два движения станком по ее черепу.

Потом стал гладить шею и плечи Рэй, целовать лысую мкушку, покусывать губами кончики ушей...

Рэй сопела, закрыв глаза. Решившись, мистер Бумслэйв рывком развернул к себе ее кресло.

— Ну пожалуйста, Рэй, — еле слышно бубнил он, будто боялся, что подслушают. — Пожалуйста. Позволь мне, — и тянул ее за ноги, чтобы та раздвинула их и выпятила тайный уголок.

Рэй наконец поддалась ему, распластавшись в кресле, и тот стал перед ней на колени.

— Ыа! — выдохнула Рэй, когда парикмахер лизнул ее в щекотную середку. — Ы! Ы! — ныла она, наподдавая бедрами в лицо мистеру Бумслэйву, который всосался в ее щель, как пиявка. Его язык проникал через все ее тело насквозь к ноющим грудям, к соскам и щекотал их изнутри, наполняя невыносимой твердостью, сладостью и...

— Вэээа!... — заголосила Рэй, терзая себе грудь. Мистер Бумслейв встал и сгреб ее, кончающую, с кресла на пол, и там наконец сделал то, о чем мечтал все эти годы, и маленькая Рэй выла, насаженная на его черный дрын, длинный, как бивень единорога, и таращила глаза оттого, что он проник туда, где еще никто никогда ее не трогал, и колотилась лысой головой об пол...

— Я спустил в тебя. Ничего? — спросил мистер Бумслэйв, когда все кончилось.

Рэй не ответила. Она лежала под ним голая, обмякшая, красная, будто ее только что сварили, и смотрела куда-то сквозь потолок. Потом застонала и жалобный посмотрела на него.

Мистер Бумслэйв сразу же сунул руку между ее ног, а другой смял грудь, как воздушный шарик. Благодарная Рэй снова орала — «гэааа!». Надрочив ее до свекольных щек, он снова вдолбился в хлюпающий бутон, въехав наРэй в самый угол; его мошонка смачно шлепалась о мокрое, издавая чавкающий звук, который ускорялся вместе со криками Рэй, погибающей в новом оргазме. Она корячилась, впитывая жгучие капли, впрыснутые в нее мистером Бумслэйвом, и смотрела, как