Вторая любовь — последняя справедливость

Он усмехнулся и открыл дверцу машины.

Аврил впустила его в парадную дверь и повела в гостиную, в ту же комнату, где они говорили накануне. Роб вошел и направился к огромной каминной полке над открытым огнем, на которой находилась медная урна с прахом его заклятого врага.

Аврил представила собравшихся родственников. Две матери, две дочери и разные тети, дяди и двоюродные братья. После того как Роб отказался пожать первую руку, что была предложена, остальные поняли намек. Все поняли, что это будет неприятно. Роб был рад увидеть, что несовершеннолетних здесь не было. Наступила тишина. Роб, прислонившись к каминной полке, с силой сжал свои бедра.

— Недавно я обнаружил, что у женщины, которую я любил, был роман с Филипом Дю Монт на протяжении более двадцати лет. Роман, о котором я ничего не знал, но все в этой комнате его одобряли. В настоящее время я развожусь со своей женой.

Роб оглядел комнату. Один или двое отвели глаза. Остальные выглядели слегка смущенными. Пожилой мужчина, возможно, двоюродный брат или дядя, выступал от оппозиции:

— Месье, мадам Дю Монт объяснила нам вашу ситуацию. Вы должны понимать, что для нас, французов, женщина, заводящая любовника, — это вполне нормально. Хотя, к сожалению, она оставила вас в неведении, мы не можем понять, чего вы хотите от нас?

Роб пытался сдержать гнев в голосе. Это был существенный провал.

— В какой культуре мира приемлемо для кого-либо помогать женщине уничтожать своего мужа? А ведь это именно то, что сделала моя жена, и вы, да, каждый из вас, подстрекали ее.

Роб искал, но не заметил раскаяния ни на одном из лиц в комнате, кроме Аврил. Она вспомнила выражение лица Роба, когда впервые выпустила кота из мешка.

Пора причинять боль.

— Я сожалею только о том, что мистера Филиппа Дю Монт уже нет в живых, потому что теперь я никогда не смогу сказать ему в лицо, каким жалким куском гнилья он был.

Вспыхнул бедлам. Заговорили сразу пятнадцать человек. Роб позволил всему этому прокатиться над ним. Наконец, все успокоилось, и все тот же представитель обратился к Робу:

— Мой двоюродный брат Филипп был великим человеком. Прекрасным художником и реставратором. Мы чтим его память.

Роб понял, что пора положить конец этому фарсу.

— Вот все, что я думаю о «великом» Филиппе Дю Монт.

Говоря это, Роб выпрямился в полный рост, повернувшись к камину. Он схватил урну с прахом мужчины, которого никогда не встречал, но страстно ненавидел. Он знал, что следующая часть его плана содержит потенциальный изъян, имея несколько непредвиденных обстоятельств. К счастью, крышка урны легко открутилась. Положил на полку крышку и, все еще глядя на камин, одной рукой расстегнул ширинку и с огромным облегчением начал мочиться в урну. Через плечо он видел потрясенные лица по всей комнате. Они были слишком ошеломлены, слишком не верили своим глазам, чтобы двинуться с места.

Аврил отреагировала первой, примерно после двух третей его выступления. Она бросилась на Роба и