Портрет баронессы Зиммерштадт

головой. — Что сказал бы твой покойный отец, если бы увидел тебя в таком виде! Недаром старина Сэм возражал против твоего увлечения живописью. Тебе надо было поступить на юридический факультет, и сейчас бы ты работал в солидной адвокатской конторе, имел бы приличный доход.

Нодли был двоюродным братом отца Дэймона, и считал своим долгом время от времени навещать племянника, чтобы дать ему пару-другую полезных советов, воздерживаясь, разумеется, от одалживания денег. К советам Дэймон не прислушивался, из-за чего, по мнению Нодли, и происходили все неприятности в жизни молодого человека.

— Свой путь я избрал для себя сам, — заявил Дэймон. — Впрочем, сейчас я бы не хотел говорить на эту тему. Или, по крайней мере, мы можем обсудить её позже. Сэр, я позвал вас к себе как врача.

— Я не удивлён, — сказал Нодли, усаживаясь в кресло — единственное, не заваленное одеждой, выжатыми тюбиками, банками и прочими вещами, которыми была захламлена вся комната. — Это закономерный результат твоего образа жизни. Беспорядочные связи именно этим и кончаются.

Дэймон нетерпеливо передёрнул плечом, его бледное лицо исказилось гримасой.

— Я не это имел в виду... — заговорил он, но гость уже составил мнение о его проблеме.

— Не нужно оправданий, Дэймон! Если бы ты последовал моему совету и женился на мадемуазель Эстеле, то сейчас бы не нуждался в услугах венеролога. Ты жил бы нормальной семейной жизнью, как все порядочные люди.

— Вы уже решили, что у меня сифилис! — закричал Дэймон.

— О том, что у тебя такое, позволь судить мне. Я всё-таки специалист в этих вопросах... — Нодли вынул из внутреннего кармана маленькие очки в тонкой оправе и водрузил их себе на нос. — Раздевайся. Я должен тебя осмотреть.

— Я, конечно, болен, — проговорил художник, нервно пройдясь по комнате. — У меня проблема с членом, но это не венерическая болезнь.

— Дэймон, не стесняйся. Сейчас перед тобой не дядюшка твой, а врач.

Росс остановился перед ним и поправил на себе халат. Нодли пришло в голову, что под этим халатом голое тело. «Не удивлюсь, — подумал он, — если в одной из комнат этой квартиры окажется какая-нибудь девица — из тех, что постоянно ошиваются в кафешантанах...»

— Надеюсь, вы сохраните мою тайну? — спросил молодой человек.

— Разумеется. Мог бы и не спрашивать.

— Всё началось полтора месяца назад, поздним октябрьским вечером, — начал Дэймон и вдруг умолк, скрипнув зубами.

Нодли подался к нему корпусом.

— Что началось полтора месяца назад? Ну же, говори смелее. Нет ничего, что не мог бы понять врач.

— Боюсь, вы не поймёте даже как врач... — сдавленно пробормотал Дэймон. — Это странно... непостижимо... А, впрочем, смотрите сами!

Он резким движением распахнул на себе халат. Нодли был прав: под халатом было только голое тело.

Едва взглянув на него, доктор не смог сдержать удивлённого возгласа.

— Что такое? Где твои гениталии?

В паху Дэймона было голое, гладкое место. Там не было даже волос. Бледно-розовое пятно, как будто мошонку с членом аккуратно срезали вместе с кожей, и это место затянулось