О несчатных членодевочках замолвите слово: История первая

стал важнее всего на свете, и я смотрела на него, словно пыталась пожрать его взглядом. Какая... какая красивая киска... такая изящная... у нее были пухлые большие губки и тоненькие, совсем не мясистые лепесточки губок малых; клитор тоже был маленький, спрятный за розовым капюшончиком, и короной над киской был темненький, явно девственный анус...

Я открыла рот, мои глаза заволоклись розово-алым туманом; капельки слюны потекли из уголков моего рта. Ж... женщина.
Подо мною была женщина. Красивая женщина. Молодая женщина. Плодородная женщина. Женщина, которую я сейчас сделаю моей...

Мой член распирало... он так набух кровью, что не мог больше полностью стоять и тяжело упал на ее прелестный зад, и предконча стала литься на Светину маечку сплошным потоком. Этот удар, этот вес упавшего инструмента вырвал ее из оцепенения и заставил возобновить попытки освободиться...
— Нет... нет... пожалуйста... ты убьешь меня... убьешь меня этим... этим... прости, прости... прости что обзывала... прости, ладно? Только не... только не вставляй!!

В моей голове — через пелену похоти и чувства власти — пролетела тревожная мысль...
Ведь... ведь я не могу вставить в нее? Это невозможно! Никакая женщина не может... принять такой большой... у мужчин, с их многократно более скромными членами, и то бывают проблемы...

А тут... он же огромный. Я привкла к нему, к его чудовищности, и неконтролируемости, но сейчас передо мною была вожделенная цель — киска, киска красивой женщины, и она была такой маленькой... я не могла представить, как они смогут объединиться, как киска сможет выдернуть напор огромной, похожей на крюк головки, толстенного ствола, грубых, шершавых вен и невозможной длины...
Я... должна прекратить. Это невозможно... все говорит, что это невозможно!!...

Но... когда я посмотрела вниз... когда я снова увидела этот разрез киски между прелестными ягодицами... эти тоненькие полоски бархатистой, розово-багровой плоти с морщинистым узором, с нежным, едва ощутимым женским запахом, с кокетливым треугольничком волос...
Я потеряла контроль над собой. Все это стало не важно. Все это потеряло значение... ничего больше не могло меня остановить. Я отпрянула тазом длинным, неловким движением — такого уж размера был мой иструмент — и направила головку-кулак в сторону малюсенькой розочки, сжатой с обеих сторон пухлыми щеками ягодиц...

Света заизвивалась, и я неожиданно для себя грубым движением сильно прижала ее спину к земле — и заставила поднять задницу, упершись лицом о плитку... Не слушая Светиного нытья и слез... я должна была. Должна была сделать ее моей. И... и... и сделаю.
Член уперся в киску, плотно сжатую, совершенно не влажную... я зарычала, недовольная неподатливостью, и дала несколько пробных ударов тазом, но вагина не поддавалась, запертая страхом и сухостью.

— В... видишь? Н... не входит! Он слишком большой!! Прекрати... п...
Я не слушала.

— Не... не хочешь увлажняться, да? Боишься... кх... я... увлажню тебя сама.
Я уперла гиганта в киски, ухватила зад обеими руками — и кончила. Не сильно. Немного.

Достаточно, чтобы создать смазку...
В моей голове — глубоко, за пеленой дикого экстаза — пробежала последняя мысль. Вот он, мой конец. Сейчас я