МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 3

эти воспоминания вернулись ко мне, отчего мой рот наполнился горечью.

Тишина в экипаже тревожила, но я не хотел нарушать ее. Полчаса мы катались, Мюриэл иногда начинала что-то мурлыкать, просто чтобы еще больше меня взбесить. «Вы ужасны, вы распутны», — хотелось мне крикнуть, но я сдержался. Я чувствовал саркастические ответы, которые я получу, и то, что они не помогут мне в моем деле. Я поднялся и закрылся в своей комнате. Я слышал, как они смеялись внизу с Сильвией. Час от часу во мне растет страх того, что они могут сказать, чтобы опорочить ее невинность.

Из дневника Эми Мэнсфилд

Сегодня я увидела, как Ричард целовал маму. Ее юбка была поднята, а его рука лежала на ее ноге. После этого я не буду с ними разговаривать неделю.

В отличие от первого раза, сейчас Ливерпуль мне не нравится, я хочу обратно домой, но мама запретила мне даже думать об этом. Я бы написала папе и все ему рассказала бы, но знаю, что не смогу. Мама спросила у меня, почему я такая тихая, и все спрашивала и спрашивала до тех пор, пока я уже не знала, что ей говорить. Сначала я ответила, что это все Ливерпуль. «Нет, нет, здесь что-то иное», — сказала она, и я, уже не зная, что еще сказать, выпалила, что видела, как Ричард гладил ей ногу.

— Ой, это меня мошка укусила, а он как раз зашел. Он повел себя глупо, Эми, и стал чесать мой укус, но я его сразу же его оттолкнула. Некоторые мальчики иногда просто глупые, ты не знала? — сказала она.

Я сказала, что сожалею, но я не видела, как она его отталкивала. Впрочем, последние слова я вслух не произнесла. В конце концов, я рада, что не написала папе. Мама говорит, что сообщает ему все наши новости, но я ни разу не видела, чтобы она носила письма на почту.

Из дневника Дейдр

Надеюсь и верю, что Эми не хитрит и ни о чем не догадывается. Должна признать, что после всего, что она мне вчера сказала, меня сперва переполнило чувство вины, но потом мои эмоции счастливым образом схлынули. Чтобы все увидеть, она, должно быть, подглядывала в щель между дверным косяком и дверью, просто зайдя, как я могу предположить, в гостиную. Я сказала Ричарду, что больше «обнимашек» не будет (этакий эвфемизм для всех тех похотливых шалостей, который мы используем). Он выглядел очень понуро. Я сообщила ему, что Эми стала свидетелем того, чего сама не должна делать. Полагаю, что это несколько смягчило мое категоричное заявление, но он все равно ходил задумчивый весь день, а я чувствовала себя неуютно.

Вчера, однако, произошли изменения. Я познакомилась с прекрасно воспитанным джентльменом, который мне помог, когда я поскользнулась на мостовой. По правде говоря, он не дал мне упасть, а потом сопроводил до ближайшей кофейни, пригласив что-нибудь выпить, чтобы я успокоилась.

Я нашла его крайне симпатичным. Он примерно