Рим — кровавый и развратный. Часть 11

буркнул стражник, пропуская гостью в камеру.

Дверь с грохотом закрылась. Незнакомка откинула капюшон. Зеленые, словно изумруды глаза, алые губы, волна черных, как смоль волос...

— Госпожа, — прошептал Элатий.

Юлия шагнула к нему, порывисто обняла и приоткрыла губы для поцелуя. И он припал к этим умопомрачительным губам, вложив в поцелуй всю страсть и нежность, что испытывал к своей хозяйке. Ах нет! Уже не своей. И это печально.

У Элатия было много женщин. К нему были благосклонны и рабыни и их госпожи. К Сильвии он испытывал страсть, подобную свежему морскому бризу, сравнимую с мягкой теплотой утреннего солнца, а сама она словно бы была нежным цветком, который нужно оберегать и защищать.

Сабина — это огонь, это животная похоть — это сплетение страсти, ярости и какого-то сладкого безумия.

К Юлии же у Элатия было какое-то особое чувство. Он не знал, не сумел бы объяснить. В ней сочеталось и одновременно уживалось все то, что было в сёстрах Децимнах: нежность и мягкость, неудержимое пламя страсти, похоть и удивительная стыдливость, когда занимаясь самым откровенным развратом она краснела, закрывала лицо руками, словно девственница на первом свидании. И ещё он был безмерно благодарен этой женщине за то отношение, которое она проявляла к нему, за те искренние чувства, что она испытывала к нему, видя в нем, прежде всего не раба, ни гладиатора, а человека. Любила ли она его? Пожалуй, да. Не обычной любовью, что свойственна свободным мужчинам и женщинам, но какой-то своей особой, наверное единственно возможной между рабом и госпожой.

Горячий, страстный поцелуй мгновенно распалил их, заставил забыть обо всём. Элатий хотел расспросить, как госпожа оказалась здесь. Но сейчас было не до этого. Его руки проникли ей под плащ. Сквозь тунику, он ощутил жар, исходящий от её молодого гибкого тела.

— Да...  — тихо простонала Юлия. — Давай сделаем это снова...

Элатий был опьянен тонким ароматом ее духов. Близость красивой женщины мгновенно привело его фаллос в боевую готовность. Рука госпожи скользнула вниз, чтобы ощутить нарастающую мужскую силу. Плащ отлетел в сторону. На Юлии оказалась короткая эскомида, которую можно было сбросить одним только движением. Обе руки Элатия скользнули вниз и сжали тугие округлые ягодицы римлянки. У нее вновь вырвался стон удовольствия и плотского нетерпения. Ловко и быстро она избавила его от набедренной повязки, а сам Элатий стянул с себя тунику.

Юлия опустилась на колени, предварительно подложив под них свой плащ. Самнит остался стоять, расставив ноги. Член его вздымался, туго налитые яйца подтянулись чуть кверху. Элатий застонал от удовольствия, когда пальцы госпожи начали нежно поглаживать их, иногда чуть сжимать. В это же время Юлия, приоткрыв губы жадно ухватила головку члена. Так ласкать, она умела не хуже самых прожженных шлюх из римских лупанар. Сопя носом, причмокивая, иногда судорожно сглатывая, молодая госпожа глубоко вбирала член Элатия в рот. Использовала она и язык, водя им снизу до верху по могучему тугому стволу. Круговыми движениями ласкала головку фаллоса, впивалась