Астрид Кейн. Глава 1

которые, как мы с тобой понимаем, единственно достойно достигать.

Любовь моя, возьми и обучи ее! Обучи ее так, как ты сама когда-то обучала меня, находившуюся в состоянии неведения, ибо никому другому я не могу доверить такую миссию. Из этого огня она выйдет хорошо закаленной и прекрасно понимающей те будущие наслаждения, к которым ты ее пробудишь. Как бы ты ни оценивала этот момент, потом ты сможешь вернуть ее домой. Я не жду от нее никаких известий до тех пор, пока она не окажется среди избранных, столь же властных дарить наслаждение, как и получать его. Нисколько не сомневаюсь в том, что ты лично проинформируешь меня об ее успехах, а я пока должна позаботиться об Аманде и Роуз. Отлученный от мужского члена на целую неделю, рот Аманды восхитительно надувает от недовольства свои губки, а ее попку необходимо обрабатывать мартинетом (короткий многохвостый хлыст, имеющий деревянную рукоять и около 10 плетей равной, относительно короткой длины. Традиционно использовался во Франции и других частях Европы для наказания. Также является орудием для порки в сексуальных садо-мазохистских практиках — прим. переводчицы) прежде, чем она вновь получит это мужественное орудие. Что же касается Роуз, то я предоставлю ее отцу отшлепать ее, потому что он действительно обожает охаживать ладонью эти упругие половинки и как только он закончит эту занимательную работу, его стержень уже будет в прекрасном, напряженном состоянии, чтобы выполнить свою следующую задачу!

Прощай, моя дорогая Джулия. Я жду, затаив дыхание, твоего первого доклада...

Вечно обожающая тебя,

Синтия».

Поднеся надушенные страницы к губам в знак приветствия, Джулия задумчиво улыбнулась. Именно она более двадцати лет назад впервые приложила к ягодицам леди Синтии Кейн розгу, и это случилось прежде, чем она получила свое первое возлияние мужской спермы. Перед глазами Джулии все время стояла покрытая красными полосами попка Синтии, а ее вопли и крики разносились по всей конюшне, в которую ее отвели. Связав ей запястья — «чтобы предотвратить всякую чепуху», как выразилась Джулия, — Синтию оттащили на копну соломы, спустили панталоны на лодыжки, а юбки задрали высоко над бедрами.

— Нет, Джулия, нет... О Боже, ты не можешь! — безрезультатно кричала Синтия, пока молчаливая горничная держала ее, а первая свежесрезанная розга со свистом скользнула по ее обнаженным ягодицам. — Ааааргх! — донесся мучительный крик девушки, хотя каждый удар проводился с хорошо заметной умеренностью, чтобы он никак не повредил тому сочному персику, которую представлял ее обнаженный задок. Брыкаясь, всхлипывая и протестуя, Синтия получила полную дюжину ударов, прежде чем между ее разгоряченными и пульсирующими половинками не проникла рубиновая головка члена, обладателем которого был не кто иной, как старший брат Джулии, Генри, полностью подчинившийся ее капризам.

Несмотря на то, что вход оказался очень тугим, он вторгался до тех пор, пока жаркая попка Синтии не оказалась прижатой к его животу. Затем служанку отпустили, а Джулия обняла и принялась успокаивать свою подругу, чье заплаканное лицо раскачивалось из стороны в сторону, пока она