Дочки-матери. Главы 37—45

одолженная ею у Вероники, опасно сползала на бёдра, рискуя открыть треугольник белых трусиков.

— Как там, после рыбалки, голова не болела? — спросил дядя Миша. Его рука лежала на гладкой ручке рычага, заинтересованный взгляд задержался на Катиных ножках.

— Неа, — Катя выгнулась в спинке, потянула расправленные локти в стороны. Её бёдра разъехались шире, юбка полезла вверх. — Ну, может, чуть-чуть.

— М-м-м, — Михаил довольно облизнул губы. Его глаза блестели, как никогда, пах опять бугрился под шортами, хоть в сидячем положении этот нюанс отдавал неопределённостью.
— Понравилось тебе? — спросил он, бросив на Катю взгляд полный отеческой любви.

— Да, — она жеманно улыбнулась.

— Хочешь повторить?

— Возможно.

— Больше не боишься? — он улыбался, губы задирались в сторону, оголяя ровный ряд острых узко посаженных зубов.

Катя хмыкнула, расплылась в стеснительной улыбке.

— А вы не будете приставать? — она хитро сощурилась, посмотрела на него сбоку.

— А я разве приставал? — в его голосе послышалась обида, губы недовольно сжались.

— Нет! — Катя села ровнее, стянула юбку к коленям. — Вы очень добрый и мягкий.

— Спасибо, — Миша просиял от счастья. — Заедем сюда, мне надо пару веников срубить.
Машина свернула на просёлочную дорогу, проехала ещё сто метров вдоль берёзовой рощи, опять сделала поворот и, углубившись в лес, остановилась на небольшой накатанной площадке.

— Приехали, — возвестил Миша, отстёгивая ремень безопасности.

Катя, приоткрыв ротик, оглядывала деревья и кусты вокруг. Неожиданно они очутились в такой глухомани, что мама не горюй. Сердце Катино волнительно запрыгало в груди, кровь прилила к лицу, ноги стали как ватные. Она вылезала из машины, шаталась от адреналина, бьющего фонтаном.
— Поможешь мне? — ласково спросил дядя Миша.

— Да, конечно, — просипела она в ответ. Её голос неожиданно сломался. Она пялилась на вздыбленный пах дяди Миши, шорты, натянутые палаткой, отчётливо выделяли контур заложенного набок огурца-члена.

— Ну идём, — он продвинулся к молодым берёзкам и принялся со знанием дела отщипывать сочные ветки специальными садовыми ножницами, прихваченными из багажника.

Катя складывала веточки в веники, оставляя их на траве для дальнейшей перевязки жгутами.

— Ну хватит, пожалуй, — Миша рукавом провёл по взмокшему лбу. — Как считаешь?

— Да, — Катя озадаченно осматривала поле боя.

«Пять, — отметила она про себя. — И нас пять».
Они быстро связали веники и двинулись к машине. Всё это время у Кати из головы не выходила мысль, что она недостаточно соблазнительна для Михаила Анатольевича. Ведь он неспроста привёз её в лес, и член его стоял, как кол. Тогда почему он не пристаёт? Ведь у них уже было в лодке, только тогда он не получил удовольствия.

— Вы на меня обижаетесь? — пискнула она, когда они уже готовы были сесть в машину.

— Нет, почему? — дядя Миша остановился, посмотрел на неё ласково.

— Не знаю, просто мне кажется, что вы чего-то недоговариваете, — она отвела взгляд в сторону, заправила локон за ухо, чувствуя, какими горячими вдруг стали уши.

— Катюша, — он сделал шаг навстречу, вытянул руки и накрыл ладонями оголённые плечи. — Посмотри на меня, — его большие пальцы нашли косточки, скользнули под шлейки