Любовь и море

вторил ему, называя это «Великим грехом». Вот тогда он и решил, что на летние каникулы подрядится в колхозные пастухи, чего он добивался ранее, но мать не пускала, а теперь, как ему показалось, она обязательно его отпустит.

... Время лечит все, но Сашка не мог забыть этого, тем более по мере возмужания все чаще стал замечать на себе ее внимательный совсем не материнский взгляд.

... Науки ему давались легко. Обладая феноменальной памятью, он легко сдавал экзамены, а затем, когда ему вручили школьный аттестат, решил пойти в моряки.

— Право! Право держать! Скулой ...к волне, — слышал он сквозь тягучую дрему голос старпома и понял, что «Глаз» тайфуна остался позади и они опять в грозных объятиях разбушевавшегося океана.

— Крепкий мужик наш батя, но устал за двое суток на такой вахте, — кивнул в сторону уснувшего Жакова в командирском кресле, вошедший на ходовой мостик дежурный радист, держа в руке знакомый бланк.

— Такой шторм кого угодно уморит, а батя бессменно почти четыре вахты простоял, — ответил старпом, — кстати, что там у тебя на бланке?

— Да, так, ерунда, мелочи жизни. Кэп с канадского лесовоза сообщил, что скинул в море весь свой лес с верхней палубы.

— Лес, говоришь, скинул?! — открыл глаза батя.

— Так точно, товарищ командир, — вытянулся в струнку радист.

— Штурман! А ну-ка покажи то место, где намусорил сей мореход! — грозно сдвинул брови командир корабля. Жаков встал, подошел к столу, на котором лежала штурманская карта.

— Вот здесь, — указал штурман карандашом место на карте.

— Так! Миль шестьдесят от нас. А ветер-то гонит лес к нам. Чуете, что нас ждет, если эти «пловцы» нам борт продырявят?! Ну! Чего молчите, сыны мои любезные?! Ваше решение старпом?!

— Надо изменить курс и лечь к волне левым бортом. Часа через четыре мы уйдем от этих «гостинцев» в сторону.

— Через три часа, — поправил батя.

— Ну, почему же? Посмотрите сами...

— Нечего смотреть. Я и так знаю, что шторм уходит в сторону. Прощай «Джильда»! — тихо сказал Жаков и сделал волнам ручкой.

... Они изменили курс, и теперь волны колотили в левый борт эсминца. Но удары эти становились все глуше, и через три часа «Джильда» убежала в сторону топить другие корабли и суда.

... Жизнь на корабле потекла в своем размеренном темпе, и уставший командир покинул ходовой мостик. В каюте он снял китель, выпил стакан чаю, принесенного вестовым и, не притронувшись к обеду, упал в койку.

«Так! А что же было дальше, как только ее родители узнали обо всем?» — подумал он и вспомнил грозно сдвинутые брови будущего тестя и часто испуганно моргающие голубые глазки новоявленной тещи.

А дальше все было очень просто. Будущий тесть, большого ранга политработник, просто взял его обеими руками за воротник фланельки, притянул к себе и отчетливо прошипел: Женишься — прощу. Не женишься, — вылетишь из училища на флот матросом...

... Сон сморил его сразу, едва щека коснулась подушки. И только уже под утро ему почудился