и шлепал, как шалаву, и тискал за бедра и за сиськи, а она смотрела на меня исподлобья, сверкая щеками-помидорами.
Она ненавидела меня в ту минуту, но не могла сбежать или даже отползти, и не потому, что я ее купил, а потому, что ей было хорошо. Она дурела от похоти и от того, что ее грубо, животно ебут, шлепают ее, как блядь, тискают и говорят ей страшные вещи, и она видит мой хуй в своей пизде, видит и чует его своими мокрыми, молодыми потрохами...
Мне было до смерти обидно за нее.
— Нннахуй! Нннахуй! — хрипел я с каждым толчком. — Нннахуй, сссука блядь! Смотри! Смотри!!!
Мне зверски хотелось вывалять ее в собственной ее грязи — так, чтобы она пропиталась ею до печенок, захлебнулась и кончила. И она кончила — против воли, против ума, который ненавидел меня, против слез, текущих по малиновым щекам — крепко и жестоко кончила подо мной, раздирая горло в крике...
— Пустите в туалет, — буркнула Бобик, когда отдышалась.
— Иди.
Как только она скрылась за углом, я метнулся к ее сумочке.
Тааак, тихонько, бесшумно... вот ее мобилка. Смотрим контакты...
Как я и думал, там не было ни одного контакта с именем «Владик», «Влад» или «Владислав». А также контактов «Любимый», «Зайка», «Манюня»...
Шухер! Сливает воду...
Быстренько прячу и отхожу. Но она не спешит ко мне. Стоит в коридоре и, кажется, хлюпает носом...
Черт.
— Бобик?... Все хорошо?
Не отвечает.
— Бобик!
Выхожу к ней.
Сидит на полу и ревет, размазав синьку. Голая, скрюченная и худая, как февральская кошка.
Почему я не видел, что она такая худая? Она так хорошо сложена, и у нее такая упругая грудь, что этого почти не видно...
— Так, что это за Карелия, страна озер? Сам виноват, дорогой Бобик. Знал, на что шел...
Воспитательный тон, который я взял, не годился ни к черту. Бобик взвыл втрое громче, а я стоял, как придурок, и смотрел на нее, худого скрюченного моллюска с бритой головой. Потом присел рядом и обнял за плечи:
— Бобик, прости меня. Прости, ладно? Пожалуйста...
Я обнимал ее, целовал в колючую макушку и просил у нее прощения до тех пор, пока она не прильнула ко мне и не ткнулась мокрым личиком в шею, и не обняла меня своей худенькой рукой за спину...