Сделка

я не жалею, как можешь видеть. Это была самая выгодная сделка в моей жизни.

Она пораженно смотрела на меня.

— Зачем? Зачем вы это сделали?

— А ты не понимаешь? — спросил я.

Она молчала. Потом подвинулась чуть ближе.

— Хорошо. Не буду вилять. Я расскажу. Но только... блин, вы же все равно не поверите...

— Поверю. Теперь поверю.

Бобик взяла меня за руку. У нее было такое лицо, что я понял: сейчас ей нужно верить. Каждому ее слову и каждому взгляду.

И у меня нехорошо пробрало внутри — будто я уже знал, что она скажет.

— В общем... Конечно, вы подумали, что все это из-за денег. Увидела девочка, что она не урод, и решила подзаработать... В общем, так оно и есть. Нет у меня никакого Владика, и деньги эти — для меня, конечно... Но только... Щас я объясню... Когда мне сказали, сколько мне осталось — понимаете, я решила, что мне в моем положении, в общем-то, не до морали... Особенно, когда меня после химии обрили под ноль. Ведь вы правильно догадались: у меня были знаменитые волосы... На химию мы худо-бедно собрали деньги... и все. В интернете счет висит уже два года — без толку. Капает иногда что-то — по тыще в полгода. Знаете, сколько таких, как я? Красивых, лысых, с пронзительными глазами... Год назад я наткнулась на объявление. «Продам девственность... «Он был паскудным типом. Михал Алексеич, толстый такой... Продырявил меня за пять тыщ баксов. И я тогда решила, что мне терять нечего, и стала спать с парнями. Чтобы успеть, понимаете? Только с теми, которые мне нравились. Кстати, я должна сказать вам спасибо. Это было... эээ... я даже и сказать не могу... Я даже и не знала, что можно так... Все четыре раза... Спасибо вам. Если б не вы — я бы так и не узнала...

Она закашлялась.

— А однажды я прочитала про вот эти самые шарики... Перетрухала здорово, боялась, что попалит и убьет. Семен, очкастый такой, с обручалкой на пальце... Но нет, обошлось. Семь тыщ... Зачем мне деньги? Ну, сама себе я говорю: вдруг все-таки насобираю на операцию. Метастазы растут, гады такие, и без скальпеля в кишках я точно не жилец. Во-вторых... Не насобираю — так хоть поживу по полной. В Гималаи съезжу. Я уже и дату наметила... И своим оставлю фонд. У меня ведь сестра есть, здоровая, талантливая, ей знаете как пригодится... Остался мне годик, максимум полтора, так что...

Я молчал.

Потом, когда смог говорить, спросил:

— Почему ты не говоришь прямо, зачем тебе деньги? Неужели ты думаешь, что люди не отзовутся, не помогут, не...

— А зачем? Зачем мне привязывать к себе вот таких, как вы? Ну, найдется папик, вложит в меня, даже подлечит на сколько-то там, — и что? Вот так вот жить — в долг, из благодарности, давать благодетелю трахать тебя и не сметь смотреть на тех, кто тебе нравится? Уж лучше прожить год — но ПРОЖИТЬ. Кроме того... Даже если