насилия над обучаемым?
Её мысли прервала резкая пронизывающая боль. Придурок, то ли увлекшись, то ли из мести, сильно сдавил зубами её ногу. Казалось ещё секунда, тонкие косточки хрустнут, и этот урод откусит ей пальцы нахрен! Она затравленно вскрикнула, в уголках глаз набежали слёзы. Татьяна не могла поверить — он кусает её, по-настоящему стремиться причинить ей увечье. Всё произошло мгновенно. Рефлекторно, она изо всех сил дёрнула ногу на себя, за неё сработали инстинкты самосохранения. Ей помогло, что нога была в колготках, а капрон напитавшийся слюной и спермой стал очень скользким. Раздирая колготы, ей удалось высвободить пальцы из пасти озверевшего самца. Он завопил страшным голосом, схватился за рот, и живо перевернулся на живот. До неё дошло, что случилось, только когда она увидела кровь из его рта быстро капающую на ковёр. Рядом белел какой-то камушек. Господи, она вырвала ему зуб! Проклятье, теперь он в бешенстве. Она в опасности! Секунда-две, он вскочит на ноги и тогда... Бог знает, что он с ней сделает. Он и так злой, что без траха остался. Изувечит!
Стремглав Татьяна кинулась в прихожую, подхватила там туфельки, и выскочила на лестничную площадку. Сердце клокотало в груди. Она благодарила провидение, что не разделась догола, иначе внезапный побег стал бы невозможен. Позади затопали пятки по паркету, он нагонял её! У неё есть фора во времени, голый и окровавленный, весь в сперме, он не помчится за ней немедленно. Она решительно захлопнула дверь перед его носом и побежала вниз по лестнице, застёгивая на ходу одежду. Какая же она умница, что не стала раздеваться и прыгать в койку. На бегу она чутко прислушивалась, звуков погони не было слышно. Видимо здравый смысл не до конца покинул бывшего любовника, с голым задом он отказался от немедленной погони. А то, что Кир теперь в прошлом, она не сомневалась.
На площадке второго этажа она круто затормозила около мусоропровода, нужно было избавиться от жутких колгот, лохмотьями болтавшихся вокруг её ног, и обуться. Тревожно оглядываясь, Татьяна начала стягивать с себя негодную амуницию. Как назло хлопнула дверь. Она вздёрнула голову — пожилая тётка с пакетом мусора. Несколько секунд женщины смотрели друг на друга, потом старшая, которая мигом вычислила ситуацию, усмехнулась и сказала:
— Не выбрасывай, дай мне, — и протянула руку.
Татьяна не колебалась. Какое ей дело? Каждый сходит с ума по своему. Может, заскорузлые драные колготки внесут толику разнообразия в жизнь этой бабки. Она протянула ей влажный комок капрона, источавший характерные ароматы. Тётка жадно схватила его. Не таясь поднесла к лицу, и, прикрыв глаза, шумно втянув воздух через расширившиеся ноздри. Татьяна покраснела.
— Подожди, тебе нельзя так на улицу. От тебя за километр разит дранной сучкой, — весело сказала подобревшая тётка. — Сейчас вынесу туалетную воду, хоть собьешь запахи.
— Не дранная! — запальчиво возразила Татьяна.
— О, о, о! — только и прокомментировала это признание восхищёнными возгласами пожилая. — А это что, кровь? — она заметила содранную кожу