Дочки-матери. Главы 1—14

локотомотив, за которым нескончаемой чередой вытянулись тёмно-зелёные спальные вагоны.

Девушки тоже заволновались, боясь пропустить столичную гостью, которая, судя по Настиным заверениям, могла запросто нырнуть в толпу и ушагать самоходом в сторону дачного посёлка. Не оставаться же ей одной ночевать на вокзале?

— Вот она! — Настя первой заметила Веронику. — Вероника!

Худенькая девушка в стильной кепке цвета хаки, розовых кедах, с рюкзачком на спине резко оглянулась. Её карие глазки тут же загорелись огоньками нескончаемого баловства. Она быстро прошагала отрезок, отделявший её от долгожданной встречи, и широко раскрыла обьятия для Насти.

— Привет, — пропела она. — Привет, я — Вероника, — тут же переключилась на Катю, чуть не задушив её в щенячьих ласках.

— Катя, — Катя заморгала, отбивая ресничками танго с незнакомкой, которая лезла целоваться при первом знакомстве.

— Вы так похожи! Ужоссс! — Вероника округлила глазки до больших монет. — Вас, наверное, путают постоянно?

— Вообще-то нет, — Катя ловила ворон, пытаясь поймать волну резкого вхождения в круг доверия.

— А, ну да. Волосы разные. А так, не отличишь, — новоявленная подружка скептично искала различия, словно картинку в «Мурзилке» разгадывала.

— Как доехала? Приключения были? — Настя перехватила инициативу, жестом пригласила всех следовать за собой к выходу.

— Ой, девочки, сейчас что расскажу, не поверите. Пристал ко мне один мужик в поезде. «Пойдём, — говорит, — в тамбур, покурим». Я ему такая: «Не курю». А он: «Идём, не пожалеешь». И подмигивает, представляете?

Катя первая захихикала, поймав мельком улыбку на лице Насти. Катя сразу догадалась, что смеяться не опасно, Вероника не обидится. Дальше она посмеивалась не переставая, слушая рассказ.

— И что дальше? — Настя нырнула через рельсы, чтобы срезать путь к воротам выхода. Девчонки поскакали за ней.

— Ну один парень там рядом сидел в очках, говорит с серьёзной такой миной: «Оставьте девушку в покое». А сам мне глазки строит, представляете? Я чуть не описалась.

Катя прыснула в кулак, Настя тоже не сдержалась, хохотнув слегка.

— И что же мужик? — теперь уже Катя горела желанием узнать, чем всё закончилось.

— Опять: «Пойдём, — говорит, — покурим». Только уже очкарику.

Настя и Катя продолжали смеяться. Их смех лишь сильнее подзадоривал Веронику к новым откровениям.

— Ну, а очкарик что? — спросила Катя, немного успокоившись.

— Тоже говорит: «Я не курю».

Все трое рассмеялись громко и весело, словно с цепи сорвались. Перезвон девичьего хохота летел по всей округе, чем несказанно будоражил сонное царство провинциального городка.

Редкие прохожие оглядывались, на секунду выходили из хмурого забвения. Лица их освещались светлыми улыбками, глаза блестели сквозь завесу печали. Но не долго. Уже через минуту тягучая нить навязчивых гнетущих мыслей вновь увлекала их в царство безысходности и давящей пустоты.

Вероника закончила рассказ, глубокомысленно поводя карими глазками вокруг:

— Короче, я кое-как от них убежала в другой вагон. Хорошо, что никто не догадался меня там искать.

Проворство Насти было по заслугам оценено местными извозчиками. Пока остальные пассажиры плелись в хвосте, подхватывая на бордюрах тяжёлые сумки, чертыхаясь на ухабах, подружки с гоготом добежали до закрывающихся дверей маршрутного такси, скользнули