Я не хочу тебя терять

что его собеседница не простой человек, а так как для него это не было чем-то сверхъестественным, он вскинул на неё свои небесно-голубые глаза и сказал:

— Да, и тут вы не ошиблись. А что ещё вы можете сказать обо мне?

— Дай мне свою руку, Ланс, — сказала ведунья, назвав его по имени.

Ланс протянул ей узкую ладонь. Она взяла её обеими руками, гладкими, молодыми и прохладными. Ланс почувствовал нечто, похожее на электрический разряд.

— Вы всё равно будете вместе, — произнесла она. — Пройдёт время, я не скажу тебе, сколько именно, и она найдёт тебя, друг мой. Она — Одинокая Волчица, но ты — Волчонок, который достоин стать её Волком и быть рядом с ней.

Рука Ланса похолодела, по ней прошла дрожь. Новая знакомая чуть сжала его кисть в своих ладонях и взглянула ему в глаза своими, серо-стальными, уверенными, слегка светящимися тем самым огнём, которым иногда горели глаза Альбины.

— Она любит тебя, дружок, — услышал он. — Вы пройдёте огонь, воду и медные трубы, вы пройдёте все круги ада, но вы всё равно будете вместе. Вижу это и предрекаю.

Ланс почувствовал, какая сильная и добрая энергия идёт от его новой знакомой.

— Правда? — спросил он.

— Правда, — ответила ему дама. — Помни о том, что я тебе сказала.

Ланс стоял, держа на руках Лаки, и молочно-розовый пёсик прильнул к нему всем своим невесомым, крохотным тельцем.

— Ну, вот и Лаки так считает, — услышал юноша. — А сейчас нам пора.

— Можно узнать Ваше имя, мадам?

— Я ответила бы далеко не каждому, но тебе скажу. Меня зовут Моргана, — и дама легко подхватила пекинеса.

— Спасибо Вам, Моргана.

— Не за что, Ланс. Ты достоин счастья, и твоя женщина тоже. Хотя она не совсем женщина, психологически она двупола, и ваши отношения — это скорее отношения двух геев. Вы обязательно будете счастливы, — тут рядом с ними затормозила бирюзово-голубая «Вольво», и дама с пекинесом скрылись в салоне машины.

В этот день Ланс прошёлся по дорогим его сердцу местам, где они бывали вместе с Альбиной. Ему очень хотелось верить всему сказанному таинственной знакомой с пекинесом Лаки, но он слишком хорошо знал Альбину и её принцип: не менять своих решений. Но пока что он, как заколдованный, шёл по Старому Арбату. Где-то глубоко внутри него ему слышался какой-то нелепый симбиоз эстрадных песен: «Снова ночь, и я опять один. Я брожу среди пустых витрин. Повторяют губы как в бреду: больше не приду, больше не приду». «Какая чушь, — усмехнулся Ланс. — Она ведь предупреждала тебя. Ты не можешь упрекнуть её в нечестности. Ты обещал ей прийти, и ты должен это сделать, даже зная о том, что это последняя ваша встреча. Правда Моргана... «Но Ланс почему-то был уверен в том, что Альбина не изменит своего решения, несмотря на пророчество колдуньи с пекинесом Лаки. Он сделал над собой ещё одно усилие и спустился в метро.

Шёл первый час ночи, вагон был полупустой. Ланс опустился на сидение,