Я не хочу тебя терять

посмотрел на стену напротив и обомлел: с рекламного листа на него смотрел белый афган, как бы говоря: «Не грусти, я с тобой». Под плакатом была голубая надпись: «Заведи себе Друга». «Ну здравствуй, Флоренс, — мысленно улыбнулся Ланс. — И всё равно, несмотря ни на что, спасибо тебе за этот месяц. Ведь если бы не ты... «За разговором с воображаемой собакой он не заметил, как пролетело время.

— Станция Битцевский Парк. Поезд дальше не пойдёт. Просьба освободить вагоны, — объявил чётко поставленный голос.

Парень вздрогнул, вернулся к действительности, снова посмотрел на плакат и вышел из поезда.

Путь к дому Альбины лежал через тенистый парк. Ланс напоминал себе натянутую струну. Его шаги были чёткими и какими-то механически размеренными. Сам не зная почему, он вдруг остановился, постоял минуты три и вдруг, как бы очнувшись, увидел, что он стоит под раскидистым клёном, под которым Альбина в первый раз поцеловала его по-настоящему, когда они возвращались из ресторана. Ланс опустился на скамейку под деревом. «Я не могу. Ты должен. Я не могу», — спорил он сам с собой. Он просидел под клёном до рассвета и в пятом часу утра пешком ушёл домой, так и не найдя в себе сил для последней встречи. Он ничего не ответил встревоженной матери, просто молча прошёл в свою комнату.

Прошла неделя, и Ланс понял: он не может больше находиться в этом городе, где каждая мелочь напоминает ему о ней. Всё. Хватит. И он решил уехать. Уехать, исчезнуть, скрыться, переждать этот период, справиться с ним, чтобы затем регенерировать и жить дальше. У родственников как раз есть свободный дом в деревне. И Ланс исчез из города...

Юноша вернулся к действительности и ощутил себя стоящим под полной Луной на просёлочной дороге. «Я один в Вечности. Я один в Вечности. Вся моя жизнь — смена картин, лишь смена картин... Она любит тебя. Вы пройдёте все круги ада, но всё равно будете вместе», — вдруг отчётливо зазвучал в мозгу Ланса голос Морганы. Затем, вибрируя, этот голос зазвенел, перерождаясь, перерастая в рёв мотора мотоцикла.

— Нет! Не может быть! — зашептал, даже закричал шёпотом Ланс, осознавая то, что этот гул принадлежит мотоциклу Альбины.

Полная Луна осветила чёрный силуэт с белыми развевающимися волосами. В глазах Ланса перемешались шок и бешеная радость, а «Хонда» резко затормозила рядом с ним. Казалось, что Альбина спустилась к нему на чёрных крыльях ночи. Она резко спрыгнула с мотоцикла и оказалась рядом с ним. Они стояли, обнявшись, под полной Луной, и в первый раз за последние десять лет по лицу Альбины текли слёзы. Ланс был в шоке.

— Я никогда и никому не говорила этих слов и думала, что не скажу их никогда. Но... Я люблю тебя, мой милый, и я не хочу тебя терять!

У Ланса от счастья пропал дар речи, а в мозгу стучало только одно: ведунья Моргана была права! Лунная радуга осветила их, слившихся, растворившихся друг в