Безумие

мои глаза...
— Уходи. Но в райком потом не вернёшься...

Не поверите. Вздохнул с облегчением. Развязался я с этой «бякой». Хотя и уходил в никуда фактически...
... 10 лет. Это и очень много, и очень мало. Мне помогли друзья. Я закончил вечерний. А устроиться тогда по специальности было не менее сложно, чем сейчас. Друзья, повторюсь, помогли. Стал корреспондентом отдела спорта, хоть и не видной, но всё же Всесоюзной газеты. Женился. Дочь родилась. С Сан Санычем мы не пересекались...
Потом наступили лихие 90-е. Помотало меня. От председателя кооператива до коробейника. Когда ходишь по детсадам и предлагаешь тёткам мужские трусы пошитые из тельняшечьей ткани... Только, чтобы на молоко девчонки хватило.

В конце 90-х случайно (гора с горой...) пересёкся с человеком, знакомым ещё по газете. Он работал на радио. И он предложил прийти в его группу. Как он её назвал, «группу» — «где что ё... т». Чечня, наводнение, землетрясение... Что угодно — срываться на точку, и вести оттуда репортажи. Я думал долго — 10 минут. И согласился... Первый человек, которого я встретил потом в Останкино, был Сан Саныч...
... И вот теперь Сан Саныча нет. Мозгами понимаю. Но всё то, что кроме мозгов в организме человека ещё есть, отказывается в это верить. Мне уже за сорок. Смерть часто видел. В том числе и в Чечне. Но всё это как-то не так. Как-то всё чужое...
На поминках в Сашкином... или теперь уже не Сашкином?... доме я глотал водку рюмку за рюмкой и не пьянел. Я очень хотел нажраться, но никак не удавалось. Кончики глаз у переносицы бухли от слёз, но мужик плакать не должен. Он не баба... Я отодвинул рюмку и плеснул в фужер.

— Саш, тебе хватит... — Я посмотрел. В глазах мутилось. Рядом стояла Лариска. Жена... Да нет, уже вдова Сашки.
— Что хватит? Что? — и рухнул на стол, содрогаясь в рыданьях...
— Такси ему вызовите, он уже никакой, — как в тумане услышал я...
Опёрся кулаками о стол, приподнял своё неуверенное тело.
— Домой... Сам..
— Саш, тяжело. Не дойдёшь
— Я сказал: САМ!

Ну, вот и зачем я так сказал? В кармане у меня было только на метро. А именно в тот вечер наша доблестная краснознамённая (только сейчас в голову пришло, как ноне грамотно звучит: Московская Краснознамённая Полиция) милиция проводила рейд. Видимо, для очередной галочки. Брали всех, широким бреднем. Ещё до подхода к метро.
Вот интересно. Милицейские-полицейские которые за галочку в графе «за мелкие нарушения» хватают всех, разрешают ли они мужикам помочиться под деревом в ночной темноте, поскольку все сортиры закрыты? Или сразу всё отстреливают на хрен?
В околотке меня грамотно обшманали. Хорошо, что в портмоне только рубли... Ключи взяли от квартиры, диктофон... Я пытался возражать. Попусту. У них план.

Спасли часы наградные. От Федеральной пограничной службы.
Когда я униженно трясся в трусах посередь пьяного контингента, так и не решившись лечь в эту отвратную койку, меня вызвал сержант. Главный по околотку. В каптерку.
— Часы